Насколько себя помню, Эмма Анатольевна всегда помогала родителям, сидела со мной, приносила что-то вкусненькое на праздники. Хотя повезло, что и остальные жильцы были такими же, как и она — добрыми соседями. «Бабушка Эм», как я звала её, источала вокруг себя некую ауру заботы, ласки. Всем бабушек бабушка — добрая, нежная, справедливая. И почти не меняющаяся, словно «замороженная». Когда родители пошли на пенсию, именно Эмма Анатольевна уговорила их уехать в деревню, пообещав «присмотреть» за мной. Чем она, собственно, и занималась уже десять лет.
— Не сахарная, не растаю, — ответила я. — Сейчас приду!
Вступив под козырёк подъезда, я стала нашаривать в сумке ключи, как вдруг услышала необычайно звонкий голос соседки:
— Время пришло, Айли!
Откуда она знает мой школьный ник? Вроде, я ей никогда не говорила об этом. Резко развернулась и хотела уже выйти обратно под изморось, как увидела вверху сияние.
На фоне ближайшей девятиэтажки, стоявшей в двухстах метрах, прямо на меня летел какой-то сияющий предмет.
Как в замедленной съёмке я наблюдала медленно поворачивающийся вокруг своей оси странно знакомый летающий объект. По форме — вылитый унитаз, только размером с автомобиль. Космический туалет?
Не успела испугаться, что сейчас эта бандура свалиться и размажет меня ровным слоем по подъездной двери, как это сантехническое чудо взорвалось разноцветными огоньками. Искры осыпали меня с головы до ног, причём явственно пахнущие цветами. В глазах тут же стало темнеть, а тело тяжелело со скоростью света.
Здорово, меня пришиб космический толчок каких-то неопознанных существ, которые гадят цветами! Кажется, я уже сошла с ума. Начались жестокие глюки. Сердце и мозг не выдержали.
Я умираю? Ведь столько всего было впереди, а в итоге моя жизнь закончилась унитазом?!
***
Было темно и тихо. Я лежала по стойке «Смирно» на шероховатой твёрдой поверхности. Как только осознала это, так сразу поняла, что жива, обнажена и полностью накрыта чем-то шелковистым и лёгким. Что, я уже в морге? Сморщила нос и глубоко втянула воздух. Пахло сырой землёй, дымом и… жасмином? Иланг-иланг? Фрезии? Лилии? Розы? Такой тонкий цветочный аромат…
Раз осязание и обоняние в норме, значит, и остальные чувства должны быть. Слышала треск пламени, своё дыхание и какие-то шорохи вокруг меня. Решила открыть глаза. Всё верно, на мне тонкая шёлковая простынь. Белая. Из-за этой завесы глаза заметили неровные желтоватые огоньки где-то в стороне. Откуда-то снизу, из-под меня, шёл мягкий молочно-белый свет. Странно.
Тут послышался мужской низкий голос, и я даже вздрогнула от неожиданности.
— Эарра очнулась.
Ткань немного сползла, открывая голову и давая мне возможность оглядеться.
Грубые каменные своды пещеры местами носили следы обработки рук умелых мастеров, переплетённые между собой сталактиты и сталагмиты образовывали причудливые колонны, в трещинах стен торчали потрескивающие факелы, освещая большое зеркало.
Это увидела мельком, ибо всё внимание привлекли фигуры вокруг меня. Я видела их только по пояс, но даже этого хватило.
Почти все были мужчинами с обнажёнными торсами. Да ещё какими: широкоплечими, высокими, с красивыми кубиками, мускулистыми в меру! И, как на подбор, длинноволосыми. Самые короткие волосы были у здоровяка напротив моей левой коленки — всего лишь стильная стрижка «шапочкой» с удлинёнными «рваными» краями.
В ногах расположились животные: волк, лиса, тигр и лошадь. А они-то здесь причём? Все крупные, намного больше всех тех, кого я видела по телевизору, в зоопарке или в живую (я про лошадей). И все чёрной масти с еле заметными белыми вкраплениями.
Возле головы стояла группа мужчин в белых балахонах и бесстрастными лицами. Врачи? Палачи? Жрецы?
— Всё хорошо, Эарра. Мы не враги тебе, — уже знакомым голосом проговорил самый старый из «одетой группы». — Ты — Избранная и покинула свой родной мир по велению Богини Эы.
Я что, попаданка? Это хорошо или плохо? Чётко осознавая, что под простынёй я голая, медленно села, прижимая к груди ткань. И обнаружила две стороны одной медали. Мои пепельно-русые волосы прикрывали спину плащом и ниспадали с каменного ложа густыми тяжёлыми волнами. Мельком взглянув на свои руки, оторопела и уставилась немигающим взором, пытаясь осознать увиденное: мои руки, покрытые тёмными волосами, как шерстью!