Стада антилоп, зебр, газелей переживали потерю многих сородичей. Трава окончательно высохла, еды всем не хватало, так же, как и воды. Но хищники жировали. В том числе и я. Кровь жертв утоляла жажду, а мяса хватало.
В прайде Алкаута в этом сезоне родилось много львят. Каждая его львица принесла от трех до пяти детенышей. Все были живы, резвы и прожорливы.
Но сегодня по саванне разносился плач семьи Цураша – последний жирафенок погиб. Листья для питания остались только на самых высоких акациях, куда не могли достать детеныши. И я совсем не удивлюсь, если питанием Сузби на ближайшие дни станет этот малыш. Скорбный плач последнюю неделю слышался со всех сторон: у носорогов от нехватки молока у матери пропали близняшки, Алкаут утопил гиппопотенка…
Я пришла к баобабу, где мы с Сиамом ночевали в последний раз. Где он сейчас? Нашел ли пару? Морда брата всплыла у меня перед глазами. Его голова была покрыта очень мелкими черными пятнышками. От внутреннего угла глаза вдоль носа до его середины и затем, круто поворачивая вниз к верхней губе, проходила узкая черная полоса. Когда он ощеривался, эта маска устрашала, а когда дурачился, просто смешила меня, подобно разрисованному лицу клоуна. Сиам знал это и частенько кривил рожицы. Он был чуть выше, с шикарным длинным хвостом, оканчивающимся черным кончиком перед широким белым кольцом. Хвост казался тяжелым и толстым от вечно встопорщенных на нем волосков. Он притягивал и завораживал взгляд.
Брат не был против, когда я ловила его хвост во время игр или просто на отдыхе. Наоборот, частенько крутил у меня перед носом черным кончиком, дразня и вызывая на игру. Желая наказать за постоянные подшучивания, я прыгала на него, а он шутливо заваливался, подставляя светло-желтый бок или белоснежное брюхо.
Сиам напоминал мне мальчишек нашего возраста – когда кажется, что весь мир открыт для тебя и только ждет покорения. Задиристых, вечно жаждущих приключений, когда море по колени, а все проблемы быстро решаемы. Я улыбнулась. Сиам, я считаю тебя своим настоящим братом, и как же надеюсь еще увидеть! Вспоминания теплой волной захлестнули меня, расслабляя и унося в желанный сон.
Глава 3
Утро выдалось неудачным. Сухой горячий ветер неприятно ерошил волоски на шкурке. Проснулась, потянулась, встряхнулась. На горизонте обозначились уходящие стада потенциальной пищи. Цепочкой по одному потянулись многокилометровые вереницы буйволов, зебр, антилоп. В отдалении чинно шли жирафы и группа носорогов. В поисках пропитания стада покидали саванну. И это было нехорошо. Равнина встретила меня неприветливо: не было привычного движения, разнообразия звуков. Мне даже страшно стало. Это был мой первый сухой сезон, и как выживать без еды, я не знала.
Отставшую газель я, все-таки поймала, но съесть не успела – самка леопарда напала сзади. Еле успела вывернуться, но на шкуре остались рваные отметины от когтей. Ее детеныш-подросток находился поблизости. Завладев моим завтраком, она легко затащила его на ближайшее дерево. Леопардиха была массивнее меня раза в два. Отбить добычу у нее не представлялось возможным.
Мое тело привыкло к регулярной белковой пище и теперь настойчиво требовало своего. Желудок противно заурчал, под ложечкой засосало. Я угрюмо, из-за куста, наблюдала за банкетом своих обидчиков. Эта «ведьма» со своим отпрыском появилась у нас недавно, перекочевав в саванну, видимо, в поисках еды. Я терпеливо выжидала случая подхватить что-нибудь, упавшее с дерева. Леопарды не всегда аккуратны и могу уронить, к примеру, ногу жертвы.
Желудок все требовательней урчал, а я все ждала. Но «рыжая ведьма», будто издевалась, сегодня не проронила ни кусочка. Довольное урчание в два голоса доносилось из ветвей. Заразы!
Издалека послышался хохот гиен. Они учуяли кровь. Пересекаться с ними мне категорически не хотелось и было смертельно опасно из-за взаимной неприязни. Пришлось ретироваться восвояси.
Солнце поднималось все выше, а голод все сильнее давал о себе знать. Поймать что-либо еще мне не удалось. Ни сегодня, ни завтра.
Так тянулись дни. Уже неделю я не ела. Лапы дрожали, голова кружилась. Рана на плече от когтей леопардихи гноилась. Наш местный рай превратился в ад. Ужасы травоедов стали реальностью и для хищников.
Я поплелась к пруду. Мутная вода потихоньку забивала чувство голода. Не заметила, когда Циал подобрался ко мне на расстояние броска. Как в замедленной съемке увидела рванувшегося в мою сторону крокодила, резво работающего хвостом. Меня сковал ужас. Я уже попрощалась с жизнью, когда из-за моей спины наперерез аллигатору метнулась серовато-желтая туша огромного кота. Тяжелый, массивный, он вцепился в слабо обозначенную шею Циала. Аллигатор бешено бил хвостом по остаткам водной глади, выкручиваясь из захвата огромного хищника. Длинные челюсти бессильно клацали, разрезая воздух, но леопард все сильнее душил жертву. Циал еще несколько раз дернулся и застыл в зубах победителя. Котяра бочком вытащил на берег огромную тушу местного террориста. Удостоверившись в его смерти, леопард поволок трофей к деревьям.