С таким подходом львенок вряд ли выжил, не случись однажды неожиданное. Цирк гастролировал на югах, переезжая с места на место. Здесь были преимущественно равнины с нечастыми деревьями и невысокими кустарниками. Подводы ехали мерно, не торопливо, навевая на ездовых скуку и дремоту, а на зверей в клетках – тоску за волей.
В очередное селение они прибыли под вечер. Работники стали обустраиваться, торопясь закончить все к ночи. Не успели. Часть зверей осталась под открытым небом, в клетках, на подводах. Среди них был Алкаут.
Далеко за полночь возле клеток послышались шорохи. В гостином доме все спали. Тихая возня во дворе никого не разбудила. Только один человек появился некстати. Эрик вышел по нужде, освещая фонарем дорогу к кустам. Шел он, сильно прихрамывая на покалеченную ногу. Сонный, он не замечал ничего вокруг себя, но желал, как можно скорее, освободиться от лишней жидкости, выпитой з ужином.
Когда Эрик слегка очухался, за его спиной уже стоял ликан. Оборотень мгновенно разорвал мужчину. Животные в клетках заволновались. На эти звуки выбежали другие служащие цирка. Они-то и нашли останки Эрика Де’Тьен. В следующие два дня все деревни в округе готовились к облаве на оборотней. О цирковых зверях забыли напрочь.
Глава 2
Оборотней гнали по дороге, ведущей к подготовленной ловушку. Загонщики с факелами и копьями согнали перевертышей в кучу. Ликаны пытались защищаться. Некоторые шли на прорыв, но стена огня, выставленная против них, как щит, не оставила никаких надежд. Мучители сжимали круг, загоняя жертв в здание, встроенное в скалу. Предчувствуя смерть, оборотницы оставляли детенышей в надежде на сострадание людей. Зря. Их убивали сразу, а после кидали под ноги их матерям. Вход завалили бревнами и подожгли. Присутствующие завороженно глядели на пламя, внутри которого, корчась в муках, гибли перевертыши. В азарте охотники не заметили увильнувшую в сторону небольшую тень. Это была юная Сузби, напавшая на Эрика Де’Тьен. Через ее опрометчивый поступок сейчас гибли все сородичи.
На смерть иродов вышли посмотреть всем селеньем. Взрослые. Дети. Давясь слезами, оборотница следила из укрытия за веселящейся толпой. Она дрожала, но не отводила глаз в сторону. Сознание зверя медленно вытеснило волны страха и паники из головы. Осталась только холодная злость, призывающая жестоко мстить. Сузби собралась с силами. Осторожно подобралась сзади к толпе и, улучив момент, бросилась на ребенка.
Ее заметили. Озверевшая толпа мгновенно взяла в кольцо перевертыша, отрезая возможность отхода. Ее били всем, что попадало в руки, не давая подняться, перевести дух. Из последних сил Сузби рванула в образовавшуюся в толпе брешь.
На ее пути стояли подводы с цирковым зверьем. Обходить времени не было, и она прыгнула через них, зацепив задними лапами крайний в ряду ящик. Тот упал и открылся, явив на свет измученного львенка. Схватив за шиворот детеныша, Сузби ускорила бег. Было ли ей жаль его? Да нет. Он развлекал и прислуживал этому сброду, а значит, был такой же тварью, как и они. Сдохнет сейчас или позже – ей разницы не было. Он мог пригодиться, как отвлекающий от нее объект, ведь следом неслась толпа обезумевших людей.
Оборотница метнулась в переулок, но там ее встретил тупик. Долго размышлять не приходилось. Она не стала ждать смерти от людей – разогналась и бросилась на стену. Избитая и измученная, от удара головой о камни она должна была умереть. Но в последнюю секунду до столкновения в стене образовалась рваная щель. Сузби провалилась в нее, выпустив детеныша из лап. На кой он ей теперь? Но щель разрасталась. Из нее вырвался вихрь, подхватил львенка, поиграл им, как песчинкой, и потянул за собой в исчезающее отверстие.
Глава 3
Львенок очнулся на зеленой траве в неизвестном месте. Рядом лежало искалеченное тело молодой оборотницы. Жива ли она? Алкаут не знал, да и знать не хотел. Хотя, вряд ли выкарабкается с такими травмами, даже, если и теплится еще в ней жизнь. Он смотрел на Сузби пустым взглядом, не пытаясь проверить, жива ли она. «Пациент скорее мертв, чем жив», - вспомнил он издёвки Эрика, после очередной экзекуции. Как-то так.
Недалеко раздался громкий рык. Воспоминания хлынули потоком и навалились на львенка каменной плитой. Это было невыносимо. Особенно теперь, когда рядом не было мучителя и железных прутьев клетки. Он поднялся и, пошатываясь, побрел в сторону исходящего звука.
Идти долго не пришлось. Очень скоро Алкаут набрел на небольшой прайд львов. Его встретили насторожено, но не прогнали. Так он и жил. Немного в стороне, чтобы не попадаться самцу на глаза. А самки всегда оставляли ему пищу, пока он сам не научился охотиться.