— Ага! Одна вся ажурная настолько, что кажешься совсем голой, но хоть верх прикрытым более-менее оказался. А вторая шёлковая, так там у маечки такой вырез, что мои прелести норовят постоянно из неё вывалиться. От этого я себя неуютно чувствую.
— И поэтому ты решили соединить две пижамы?
— Ну а что мне ещё оставалось делать? — кажется, у меня заела пластинка... — В одной пижаме верх более-менее нормальный, а во второй низ. А вообще мне нравится, как получилось: низ шёлковый, а верх ажурный. Креативно.
Светка недовольно покачала головой, а потом треснула себя по лбу, видимо, вспомнив о цели визита.
— Слушай, я зашла сказать о том, что вечером ты пойдёшь с боссом в театр, так что нам надо подготовиться.
— В какой театр мы едем? Как называется премьера? — чуть ли не визжа от восторга, подпрыгнула я.
В театре побывать — это наравне с чудом для меня. Давно мечтала.
— Мариинский театр. «Сон в летнюю ночь». Балет, — отчиталась подруга. — Сейчас я запишу тебя в салон, там сделают причёску и макияж. С платьем нам нужно разобраться, вернее выбрать, сейчас, — оповестила меня Света и полезла в недра шкафа в поисках подходящего платья.
Я даже не стала ей мешать. А зачем? Вещи выбирала и покупала Света, и, судя по пижаме, на вкус Эллы. Мне остаётся только смирится с таким положением вещей.
Весь день прошёл в суете и подготовке, однако в назначенный час я была готова к выходу в свет.
Глядя на себя в зеркало, я внимательно всматривалась в своё отражение и видела прекрасный результат умелых стилистов: в зеркале отражалась знойная красавица.
Мои золотые волосы прибрали в высокую, идеальную прическу, зелёные глаза подвели чёрным карандашом в стиле «смоки айс», подчеркнув их глубину, а на губы нанесли минимум блеска.
Из меня сделали роковую красотку, которой я не являлась. Новый образ мне определённо шёл, но я всё равно чувствовала себя неуверенно.
На мне было платье кораллового цвета с расшитым лифом и пышной многослойной юбкой, на ногах чулки под алые туфли на небольшом и весьма удобном каблучке.
Мой идеальный образ роковой женщины завершили колье, серьги и браслет из рубинов.
— Эль, ты готова, — заключила Света, — Ты прекрасна! Но время поджимает.
Я обернулась, чтобы напоследок посмотреть на себя, и уверенно шагнула вперед.
Босс так и застыл на пороге, приоткрыв рот.
— Ты такая красивая, — неожиданно сказал он.
— Вы тоже, Этас Викторович, — смутившись, несмело ответила я, оглядев его.
Этас был в чёрном смокинге, удачно подчёркивающем его широкие плечи. Чёрные волосы были небрежно уложены, и это ему определённо шло.
— Можем идти? — насмешливо спросил босс с небольшой запинкой, что было совершенно не свойственно ему, такому уверенному и всегда знающему себе цену.
Решительно вложила ладонь в протянутую им руку. Мужчина слегка сжал мои пальцы и улыбнулся так, как умеет только он. Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как горят щёки, и поспешила выйти, не сказав больше ни слова. Да и они были сейчас ни к чему.
В театре вечер прошёл бесподобно. Можно сказать, что мой день удался на все сто процентов.
Само здание выглядело просто прекрасно, как и балет: на сцене я увидела превосходную хореографию в качественном исполнении. Сидели мы в середине партера — места восхитительные, всё видно, как на ладони.
Маэстро был на высоте, и оркестр отвечал ему тем же. Если охарактеризовать выступление в нескольких словах, то получиться так: отличная хореография и декорации, красивые костюмы. Ярко, красочно и динамично.
Получила огромное удовольствие от посещения театра. И хотя на балет ходила первый раз в жизни, мне понравилось. Не скажу, что стала фанаткой балета, но определённо в этом виде искусства что-то есть.
Не знаю, что на меня нашло в этот вечер, но я отпустила свои вожжи контроля и позволила себе немного расслабиться.
Во время антракта ела мороженное (а если быть точнее: много мороженного) смеялась над шутками Стаса, моего личного охранника, и просто наслаждалась вечером.
Я почувствовала себя, словно в сказке: простушка стала красавицей Золушкой. Вот только посетила театр, а не бал.
Мой шеф не сказал за вечер ни единого слова. Иногда я ловила на себе его задумчивый взгляд, и на этом наше мысленное общение с ним заканчивалось.
Также я заметила, но не сразу, мужчину бандитской внешности, внимательно-снисходительно изучающего меня, словно букашку под микроскопом. От его «рентгена» иногда хотелось поёжиться или передёрнуть плечами, но я почему-то стоически терпела, давя чувство страха на корню.