Во дворце есть несколько уютных уголков, где я любила проводить своё время, окружённая красотой природы.
Этот уголок сада нравился мне больше всего своей простотой, первозданностью и моими любимыми цветами. Больше всего мне нравятся розы, а этот небольшой сад утопал ими, источая невероятные ароматы.
Розы, невероятно яркие и нежные, заполнили в этом саду всё. Это место походило на таинственный сад волшебницы, в который попала Герда в поисках своего Кая.
Вздохнув полной грудью ароматы роз, я встала со скамьи и, сняв туфли, прошлась по густой траве. Непонятное чувство тревоги не покидала меня с самого утра, оно словно душило, изъедало изнутри, предупреждая обо опасности. В чём именно заключалась эта самая опасность я не знала, и это убивало меня.
— Вот ты где! — меня мягко обняли и прижали к себе.
Я улыбнулась и положила голову на грудь любимого.
— Извини меня, не смог раньше вырваться, — его мягкие губы целуют меня в висок. Я наслаждаюсь моментом, боясь прервать наше единение. — Ты завтракала? — слышу его хриплый шепот.
Утвердительно киваю головой.
— Хорошо, тогда можем немного побыть вместе. Я скучал… — меня разворачивают и склоняются к лицу, но нас прерывают смущённым покашливанием.
Рядом стоит его личный помощник. Кажется, я начинаю именно этого дракона ненавидеть лютой ненавистью.
— Простите меня, милорд, но у меня срочное донесение, — он протягивает письмо с каким-то королевским вензелем.
Этас отходит от меня, одновременно вскрывая письмо. Не прошло и минуты, как письмо было прочитано. Небольшой хлопок, и оно рассеивается в его руках.
Лицо любимого очень обеспокоенное. Его задумчивый взгляд блуждает по саду, возвращается ко мне. Заметив, что я внимательно наблюдаю за ним, Этас улыбается мне, пытаясь успокоить.
— Извини, но мне нужно уходить. Увидимся на обеде, — он разворачивается, чтобы уйти, и я вспоминаю просьбу дочери.
— Этас, постой! Я хотела спросить у тебя разрешения покататься на грифонах. Нам сказали, можно только с твоего позволения.
Он разворачивается и удивлённо смотрит на меня.
— Ты хочешь сказать, что не испугаешься их? — в голосе его явно слышится сомнение.
Я киваю головой, хотя уверенности совершенно не было, она таяла с каждой секундой… но расстраивать дочь тоже не хочу.
— Я дам распоряжение, — он смотрит на небо, — Сегодня хорошая погода. Ты точно уверена?
— Да… — попыталась я ответить как можно твёрже, не выдавая подступившего страха.
— Хорошо, после обеда покатаемся вместе, — он разворачивается и уходит.
«Чёрт, я опять не успела признаться ему в своей любви… Но почему нас не могут оставить в покое хоть на час?! — злобно покусывая губы, мысленно ворчу я. — Хорошо, оставим эту проблему на потом, сейчас же нужно найти девочек и обрадовать».
*****
До обеда мы не знали, как протянуть время. Я ходила, улыбаясь и представляя, как буду обнимать Этаса во время полёта, как прошепчу ему на ухо слова любви…
Девочки восторженно шептались между собой, не мешая мне мечтать о любимом.
Неожиданно моё сердце сдавило болью настолько, что сделать вздох или выдох стало нереально. Моё сердце словно вырывали из груди, и это состояние продлилось не больше минуты, хотя мне показалась, что пытка продолжалась целую вечность.
В душе поселилась небывалая тоска, и на глаза навернулись непрошенные слёзы.
— Мама, что с тобой?! — обеспокоенно спросила Лила.
— Ты резко побледнела и у тебя губы немного посинели! — подметила Лолита, с тревогой заглядывая в мои глаза.
— Все хорошо, — слова довались с трудом. — Сейчас я отдышусь и всё пройдёт.
— Мам, если тебе плохо, давай отменим полёт, — взволнованно предложила Лила.
— Нет, не надо. Всё будет хорошо, а нам пора идти на обед. Я сегодня забыла позавтракать, вот голова и закружилась, — попыталась успокоить дочек.
К сожалению, и во время обеда тревога не проходила, лишь усиливалась. Сердце сжималось от беспокойства, которое почему-то не покидало меня.
Кронпринц не присутствовал на обеде, как и император. Видимо, его опять задержали важные дела.
Императрица сидела грустная, задумчивая и отстранённая, а её взгляд постоянно натыкался на кольцо, подаренное мне Этасом. Я не стала лезть к ней в душу, потому что видела, что ей и так плохо. Посчитает нужным — сама расскажет, тем более это может быть связанно с государственными делами.