Ну и хрен с ними.
Отдохну.
Может, даже на Алтай метнусь, вот на такие красные скалы полюбуюсь не в виде галлюцинаций.
Хотя для глюков, пожалуй, как-то уж больно холодно.
Нос и пальцы уже чуть ли не инеем покрылись.
Странно.
Хорошо же, допустим…
…только допустим, ради выживания, что это мне не привиделось в бреду, а происходит на самом деле, как в ныне популярных книжках про попа-простите-данок…
Боже, за что мне этот бред?
Не успела мысленно взмолиться, как тело окутало приятным теплом, которое закрутилось вокруг плотным коконом.
Ого. Вот это уже интересно.
Это какая-то местная заморочка или у меня некий встроенный функционал внезапно обнаружился?
И что, здесь есть боги, откликающиеся на воззвания мимо пролетающих попаданок?
Ну, нет, это же даже не цирк, а сюр какой-то.
Пока осмотрела и ощупала себя с головы до пят, в процессе нехитрой ревизии обнаружила занятный набор вещей.
Серебряный зажим-краб для волос и три спицы с бирюзовыми вставками (комплект), очки солнечные, серебряные серьги-кольца большие и гвоздик из белого золота с бриллиантом, на шее что-то непонятное (на ощупь как то самое странное ожерелье от Георгия), пара широких серебряных браслетов, кольца из того же металла: безразмерная змейка и дутый абстрактный перстень на полторы фаланги. А дальше стандарт: белье, топ, брючный костюм, носочки и мокасины. Белые.
В карманах телефон и портмоне с документами и картами.
Практически: «три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая... три…[1]»
Небогато, но и рыдать повода нет.
Ожерелье, фин.дир, не к ночи он будь помянут, сказал непростое, аж от Богини Исиды, для Единственной. Что это значит – фиг поймешь, была бы к нему инструкция.
Нет, не появилось ничего в руках, только вновь тепло стало.
Ладно, спасибо и на этом.
Хорошо бы пальто или хоть куртку, но и такой периодический обогрев – гораздо лучше, чем ничего.
Странно, но, похоже, тут ночи очень холодные. Или я в зиму попала?
Пока внимательно оглядывала окрестности, со стороны ближайшей красной горы послышался странный шелест.
Штирлиц насторожился, потому как бежать было поздно да и некуда.
Клин из пяти серебряных треугольников показался из-за вершины минуты две спустя.
А еще через пять минут эти летательные аппараты, подтвердив, что глюки у меня весьма своеобразные, лихо вертикально опустились по периметру полянки, на которой я стояла.
Прозрачные купола втянулись внутрь основной несущей конструкции и из недр этих, ну, истребителей, глайдеров (больше вариантов нет, потому как не читаю и не смотрю я космофантастику) появилось местное население.
Ясно, что мужики, понятно, что в скафандрах, странно, что без шлемов.
А дальше мне очень сильно захотелось зажмуриться. Но нельзя – все же первый контакт пришелицы с аборигенами.
Сцепив зубы так, что вот-вот сведет челюсть, распрямила плечи, вскинула голову и лицо сделала такое, как на совещаниях в мэрии по благоустройству за казенный счет. Скучающее.
Будто так и надо: полуголая на морозе фиг пойми где.
Я-не-такая-я-жду-трамвая.
Первая пятерка заценила: правую руку к груди прижали, головы склонили. И повалились в ноги.
Еще ладно бы на колени.
Нет.
Ничком.
Да вашу же мать, неведомую инопланетную женщину.
Не думая, как мы будем коммуницировать, рявкнула:
- А ну, поднялись. Это что еще за коленопреклонение?
- Госпожа Небесная Посланница позволяет недостойным подняться и лицезреть ее светлый лик? – раздался вкрадчивый баритон от предводителя следующей подоспевшей пятерки.
- Госпожа Небесная Посланница, - язвительно скопировала и тон обращение, - категорически настаивает, на том, чтобы отважные воины этого гостеприимного мира продемонстрировали ей не только свой тыл, но и фасад.