Пора валить, так сказать. Чтобы скорее оказаться «Под кровом черных сосн и вязов наклоненных, которые окрест, развесившись, стоят…[1]»…
Ну, что же?
Я же адекватная, разумная, вежливая?
Все еще…
Поэтому, попрощавшись со спящим Вереском, покорно отбыла в гости к тому, чьих детей так неосмотрительно подрядилась спасать.
Раз он настаивает. А несравненная Исида, внезапно, готова помочь.
И вот я, переполненная печалями, думами и тревогами, вновь здесь.
В тишине и благодати Священной Рощи.
В одиночестве.
Так как хозяин на призывы не откликался, то я решила времени зря не терять и прилегла подумать, а ведь хотела же поспать.
Увы, если анализировать весь бред, кружащийся в голове, то можно сказать, что мне до сих пор хочется быть в центре внимания, но всегда обязательно дружелюбного, доброго, готового на все для меня одной.
Иначе мне грустно, тревожно и некомфортно. И характер мой, и так дерьмовый, становится почти невыносимым для окружающих. И меня самой. Честно, так бы и прибила, заразу…
Но не выходит так, чтобы всем быть хорошей. Чтобы все любили, чтобы всем ты была мила, дорога и важна.
Не бывает, хоть многим маленьким, наивным девчонкам этого отчаянно хочется. Это наше вечное – любите меня все и как можно сильнее. Такое безнадежно глупое, но все равно невероятно привлекательное.
Ведь если отринуть эмоции и наивные «хотелки» и серьезно подумать, то становится очевидным: при реализации подобной схемы возникнет масса проблем.
Как минимум, если все будут любить меня, то я буду им всем должна ответ на их чувства.
Какую-то реакцию. Обратную связь.
А это такая себе перспектива, подумала, вспоминая мой сияющий улыбками и энергией «букет», устраивающийся на полянке ожидать кормилицу обратно после визита в Священную Рощу. С тех пор как я выбралась из регенерационной капсулы, они не спускали меня с рук, постоянно трогали, гладили, целовали пальцы, запястья, волосы и в висок, поправляли одежду, вопросительно заглядывали в глаза, предлагали наперебой еду/воду/лакомства. И кружили рядом голодными акулами, почуявшими вкус крови.
Вздохнула, подумала, что отдых пойдет им на пользу, да и мне тоже. И вообще, нам всем, действительно, пора немножко выдохнуть, расслабиться и прийти в себя.
Так что время снаружи почти остановилась, а я решила отоспаться на год вперед.
А чего?
Непонятно же, что нам грозит и что там грядет.
И вот я, восстав после двадцати часового сна, валялась в центре Заповедного леса на полянке и излагала печальному небу над моей головой свой вариант концепции всеобщей любви.
Любви! Обалдеть.
Честно признаю, выходило глупо, обидно и нелепо.
Я изо всех сил старалась объяснить свою точку зрения. Но видимо, слишком уж косноязычно.
Окружающее пространство молчало. Но, чем больше я говорила, тем сильнее настороженность, недовольство и тревога в нем нарастали.
Поэтому встряхнувшись и собравшись с мыслями, вздохнула и пошла на второй заход.
Сформулировала покороче концепцию «Всеобщей любви ко мне», о которой я когда-то мечтала, а потом, после личной трагедии ее серьезно переосмыслила. И вот теперь старательно, по пунктам, озвучивала Роще, Небу, Ветру и Аорро. Уверена, он где-то рядом, просто ругаться со мной не хочет.
- Для начала, мне точно понравятся не все, но прогонять их, делать намеренно или невольно больно человеку, который любит – это не просто подло, но еще и очень опасно – так легко нажить себе смертельного врага.
Листья Ивы над головой одобрительно зашелестели, ветерок ласково взлохматил мои волосы. Значит, пока понятно и одобряют. Продолжим:
- Это неразумно, но как можно примирить сотню горячо любящих тебя людей? Это нереально.
Тепло Исиды окутало с головы до пят, а деревья в Роще шумно выражали протест.
Понятно, у них тут другая ситуация, правила и привычки.