Теперь я знаю судьбу оставшегося пятидесяти одного стража. Это ещё один извращённый поворот в плане Солати.
— Брумские дикари прогнутся, и мы перебьём их всех до единого. Но сначала… — он наклоняется. — Я убью тебя. Потом Брум позади тебя. Хорошее маленькое посланнице для Короля зверей, если он переживёт битву.
Я позволяю своим плечам поникнуть, сделав себя маленькой. Аквин бы мне аплодировал.
— Ты можешь оставить меня в живых и дать ложный отчёт матери, — умоляю я, когда он делает полшага вперёд.
Сколько раз я ждала этого момента? Кипя от ярости, с покорно склонённой головой в комнате пыток матери.
Он запрокидывает голову и смеётся. Я наношу удар. Я решила пойти по-простому. Это больше, чем он заслуживает.
Харе падает на пол, его голова поворачивается так сильно, что в последний момент он видит балочный потолок королевского зала, хотя остальная часть его тела обращена в противоположную сторону.
— Сломанная шея за сломанную ногу.
Пожимаю плечами, глядя на шокированные лица Элиты. Я обращаю своё внимание на Бровека, второго командира.
— Ты… — начинает он.
— Брат, — кричу я в сторону каменной арки, перебивая Бровека.
Это возымело желаемый эффект. Элита замирает на месте. Они могут не подчиняться моим приказам, но, возможно, теперь, когда Харе мёртв, мой брат сможет достучаться до них. Несколько человек сзади ещё обмениваются ошеломлёнными взглядами. Я бросаю быстрый взгляд на женщин и детей позади. Некоторые из них в плохом состоянии, но они живы.
Я ухмыляюсь Оландону, когда он входит и перешагивает через труп Харе. Он встаёт позади меня и чуть правее. Демонстрация уважения.
— Сестра, ты была занята, — отмечает он.
— Ты знаешь меня, Ландон, — я наклоняю голову к оставшейся Элите. — Мне просто интересно, скольких ещё мне придётся убить, чтобы сообщение дошло до каждого.
— Скольких ещё нам придётся убить, Татума Олина, — он с поклоном поправляет меня. — Со многими из них я давно хотел разобраться.
— Ну, я хочу Бровека, — говорю я, скрещивая руки на груди.
— Как пожелает моя Татума, — говорит он.
Я почти смеюсь над его показухой, пока не замечаю, что он бросает тайный взгляд на группу женщин и детей. Кого он ищет?
— Командор Оландон, — говорит Бровек с глубоким поклоном. — У нас нет приказов относительно вас. Вы полноценный, а не полукровка. Отойдите в сторону, и вам не причинят вреда.
— Твоя Татума неполноценная, — вызывающе говорит Оландон.
Я смотрю, как Бровек приобретает нездоровый оттенок фиолетового.
— Возможно, в итоге нам не придётся его убивать, — шепчу я брату.
Мы обмениваемся ухмылками, и на его лице нет страха. Так же, как и на моём лице. От предвкушения у меня по позвоночнику пробегают мурашки. Прошло так много времени с тех пор, как у меня была возможность хорошенько подраться. Если мне придётся начать это, то я заберу как можно больше людей.
Бровек обращается к Элите:
— Не навредите сыну Татум. Взять его живым. Убить полукровку.
Один из Элиты делает шаг вперёд, и я напрягаюсь. Его лицо мне знакомо, и я пытаюсь вспомнить его имя. Я стою, готовая к атаке, когда Солати опускается передо мной на колени, склонив голову.
— Татума Олина, есть те, кто не согласен с правлением Татум. Ваше наследие — ничто по сравнению с преступлениями вашей матери.
Риан. Мужчину зовут Риан. В прошлом он был милостив ко мне. Он позволил мне сбежать из Комнаты Пыток, когда мог преградить мне путь.
Он продолжает:
— Позвольте мне сражаться на вашей стороне, чтобы помочь исправить зло, которое я причинил вам.
Я кладу руку на его плечо.
— Риан, я помню тебя. Ты сделал всё возможное, чтобы облегчить мои страдания.
Он откидывает назад свою тёмную голову и смотрит на меня.
— Ты можешь встать и сражаться рядом со мной, чтобы восстановить свою честь, — заявляю я.
Он встаёт и движется к другой стороне от Оландона. Я не позволю ему сражаться позади меня.
Новенькая женщина из Элиты движется к нам. В передней части её туловища появляется меч. Молодая женщина с ужасом смотрит на меч, а затем падает вперёд, соскальзывая с оружия. Солдат перерезает ей горло, чтобы закончить работу, и возвращается в строй, кивнув Бровеку.
— Кто-нибудь ещё? — спрашивает Бровек у Элиты.
Я чувствую напряжение в мускулистых фигурах остальных членов Элиты. Вот оно. Возможно, ещё кто-то мог бы присоединиться к нам, но после смерти своего товарища, ни один боец не осмелится на такое. Теперь в Элите осталось двенадцать человек. А с Рианом нас стало девять.