— Доверие работает в обе стороны. Я до сих пор не знаю, кто ты на самом деле, — возражает Алзона.
— Адокс раскрыл Ире Королю, — тихонько вмешиваюсь я.
Алзона понятия не имеет о чём я говорю, но я обращаю замечание Кристал, которая начинает паниковать, глядя на меня испуганными глазами. Она поймёт, что это означает, что она может рассказать Алзоне. Она также поймет, что произошло нечто грандиозное, что заставило Адокса раскрыть их местоположение. Несомненно, у Кристал позже будет несколько вопросов ко мне об Ире.
Кристал поворачивается к Алзоне.
— Если ты можешь сделать это для меня, я расскажу тебе всё, что ты пожелаешь. И ты увидишь, почему я не могла сказать раньше, — говорит она более высокой темноволосой женщине.
Их взгляды встречаются, и они общаются без слов.
Алзона первой опускает глаза.
— Я сделаю это, — хрипит она.
Кристал лаконично кивает головой и, крутанувшись, выходит из комнаты. Я прислоняюсь к тонкой как бумага стене, надеясь, что она не провалится, пока я жду, что Алзона соберётся с мыслями. Моя старая серая форма лежит сложенной на кровати. Интересно, кто её туда положил? Тяжёлая, но свободная жизнь, которую я вела здесь, кажется, была сто лет назад.
Алзона откидывает волосы назад дрожащими руками. Я выпрямляюсь, чувствуя, что она готова начать.
— Нет простого способа сказать это, поэтому я просто выложу это, — говорит она тоненьким голосом.
Мне не нравится этот звук. Он не подходит ей.
Владелица казарм смотрит на пятно на стене рядом со мной.
— Блейн мой отец.
ГЛАВА 7
— Что?
Я в ужасе смотрю не неё. Блейн отец Алзоны?
— Я его единственный законнорожденный ребёнок от первого брака, — заявляет она.
Её слова звучат без эмоций. Я узнаю в них тот же тон, который использовал Осколок, рассказывая об истории тягот Лавины. Алзона пытается отстраниться от ужасов своего прошлого. Я наблюдаю за тем, как она открывает и закрывает рот. Кажется, она не знает, как продолжить.
— Я знаю его нынешнюю жену, Мэйси. Это она обратилась ко мне с просьбой обучить её самообороне против Блейна, — сообщаю я.
Алзона не показывает шока, как сделали бы многие, от таких новостей. Её реакция говорит мне о большем, чем всё остальное до этого. Сочувствие к Мэйси горит в её тёмно-синих глазах.
— Тогда это проще сказать, — вздыхает она. — Он бил меня. Он бил нас обеих. В один день он избивал мою мать до тех пор, пока она не превратилась в месиво на полу кухни. Он убил её, — её голос надламывается.
Она встаёт, обнимая себя. Моё сердце разрывается, когда я наконец-то вижу её без этой саркастической, защитной и безжалостной брони. Её уязвимость будет преследовать меня вечно.
— Той ночью я сбежала, — шепчет она. — Я единственная свидетельница его преступления. Он хочет моей смерти. Он искал меня долгое время. Но я понятия не имею, в чём могут состоять его планы. Я не видела его практически пятнадцать лет. И я не хочу видеть его снова, — умоляет она.
Я придвигаюсь ближе и заключаю её в объятия, не уверенная, заставит ли это её замолчать. Она дрожит в моих руках.
Я тянусь вверх и глажу её волосы.
— Пока Блейн может разгуливать на свободе, ты всегда будешь оглядываться назад. Помоги мне. Помоги себе избавиться от него раз и навсегда.
* * *
Я сплю на комковатом матрасе в своей тесной комнате, наполненной отголосками ночи. Я заставляю свои глаза оставаться открытыми как можно дольше, но, в конце концов, засыпаю под красивые переборы гитары Вьюги. Хотя это звучит странно, без храпа Шквала, раздающегося через регулярные промежутки времени.
Несмотря на это, на следующий день я чувствую себя удивительно довольной. Я намеревалась вернуться в замок, но у меня есть другие дела, которыми нужно заняться. Если я сделаю это сегодня, мне не придётся возвращаться во Внешние Кольца. Я не уверена, когда мне представится другая возможность.
Когда я вхожу, в столовой полным ходом идёт подготовка. Лавина раздаёт завтрак из большой кастрюли. Я сажусь, и Лёд придвигает ко мне наполненную тарелку.
— У тебя появились преследователи, — говорит он.
Я копаюсь в еде, проглатывая горячую яичницу.
— Чего? — спрашиваю я со слезящимися глазами.
Остальные мрачно переглядываются.
— Двое мужчин. Никогда не видел их раньше, так что думаю, они не сводят глаз с этих казарм, потому что приметили тебя для кого-то, — отвечает он.