Я не останавливаюсь, чтобы проверить, услышали ли они меня. Я не могу рисковать быть пойманной Блейном. Я беру булочку со стола и вожусь со своей едой, дожидаясь Кристал.
Через пару минут она пристраивается рядом со мной, нежно проводя рукой по настенному гобелену, делая вид, что восхищается его прекрасным исполнением.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Отец Алзоны заплатил хозяйке, чтобы она подставила Санджея. Она говорит, что его притащили двое мужчин и положили в кровать, а девушкам заплатили только за то, чтобы они были рядом, когда он проснётся. Больше ничего не было, — отвечает она, едва шевеля губами.
Что бы ни произошло сегодня, по крайне мере, Санджей и Фиона будут в порядке. Я с облегчением вздыхаю, хоть что-то пошло на лад.
— Спасибо, — бормочу я, отходя в сторону.
Я останавливаюсь у стола делегатов, сажусь рядом с Санджеем. Когда Фиона отвлекается, разговаривая с Гретой, я пододвигаюсь.
— Я пытался, клянусь! — он прерывает меня ещё до того, как я успеваю начать. — Каждый раз, когда я просил поговорить с ним, он отмахивался от меня.
Чёрт возьми, Джован! Он знал, что Санджей был одним из моих свидетелей. Я знала, что это ослиное упрямство проистекает из его отчаянного нежелания потерять ещё одного человека в своей жизни, но это уже становилось просто нелепым. Если бы только Мэйси сказала ему правду. Один из моих свидетелей был слишком напуган, чтобы признаться, а Джован избегал Санджея. Он слышал отчёты Льда из его собственных уст. Он знал, что Блейн был в ямах и общался с изворотливыми преступниками. Я сказала ему, что у меня есть письменные доказательства.
Я официально была в растерянности относительно того, как заставить Джована слушать. Он не оставил мне другого выбора. Каждый инстинкт в моём теле говорил мне, что Блейна нужно убрать как можно быстрее. Я должна была сделать это немедленно. Сегодня.
Я вспоминаю, что у меня есть хорошие новости для Санджея, и спокойно сообщаю их, после того как даю ему указания на вторую половину дня. Его радость настолько откровенна, что я ругаю его, чтобы он сбавил тон. Но он всё равно поворачивается к Фионе и целует её долго и крепко. После этого она сидит ошеломлённая и неуверенно смотрит на него. Поцеловать её так — это то, что сделал бы прежний Санджей. Фиона не знает, как расценить его поступок, и отворачивается.
У каждого есть свои распоряжения. Мои свидетели будут ждать в небольшой комнате за залом заседаний, пока я не вызову их.
— Кто-нибудь видел Рона, — спрашиваю я.
Аднан поднимает глаза от предмета, с которым работает.
— Я не видел его несколько дней, — говорит он.
— Три, я думаю, — говорит Роман.
Должно быть, для него это трудно. Похоже, что проблемы между Романом и Жаклин всё ещё не решены. Они сидят за разными столиками с тех пор, как я раскрыла свой секрет.
Я обдумываю, есть ли время ещё раз проверить псарни перед следующим заседанием.
— Король закончил есть, — шепчет Санджей.
У меня сводит живот, и я встаю, подходя к платформе у трона.
— Король Джован. Ты не будешь возражать, если мой брат примет участие в заседании совета? Думаю, опыт пойдёт ему на пользу.
Джован незамедлительно одобряет мой запрос. Выражение его лица пустое. Возможно, он просто вспоминает мои слова прошлой ночью, моё предупреждение. Он знает, что я что-то замышляю. Это лишь небольшое успокоение. Он делает движение, чтобы отвернуться.
— Джован! — зову я. Он приостанавливается и оглядывается на меня. — Войди через заднюю комнату, — мягко говорю я.
Оландон идёт рядом со мной, когда мы выходим из обеденного зала. Я уже дала ему инструкции, что хорошо, потому что сейчас я слишком нервничаю, чтобы говорить. Мы первыми приходим в зал заседаний, моё беспокойство заставляет меня быть пунктуальной. Я ёрзаю, озабоченная контролем над своими эмоциями, пока комната заполняется. Блейн занимает своё место — надеюсь, он не знает, что его ждёт.
Проходит десять минут, а Джован так и не вошёл. Сначала советники разговаривают между собой, но вскоре, когда проходит двадцать минут, они начинают строить догадки о местонахождении Джована.
Его опоздание объясняется секундой позже, когда он входит, но не через основной вход в зал, а через дверь за своим троном. Он послушал меня, но моя нервозность не ослабевает, потому что я всё ещё не знаю, позволит ли он мне говорить сегодня. Перед ним стоит ультиматум; выберет ли он остаться верным Блейну? Или довериться мне?
Он только что вошёл в комнату, полную моих свидетелей. Но прогнал ли он их? Уничтожил ли он всю мою тяжёлую работу? Или он прозрел? Готов ли он дать мне шанс?