– Я бы предложил вам свое пальто, но чувствую, что оно такое же мокрое, как ваш плащ.
Она тряхнула головой.
– Совершенно верно, но спасибо, что подумали.
– Всегда пожалуйста.
Между ними повисло неловкое молчание, когда обмен вежливыми репликами иссяк.
Вырвавшиеся на свободу непокорные пряди обрамляли лицо Пейджет. Мокрые светлые волосы казались почти каштановыми. На голове был беспорядок, и она, похоже, это знала. Руки взлетели к волосам, словно могли что-то исправить. Темные глаза метнулись с него к земле и снова на него. Словно она не была вполне уверена, куда смотреть.
Не впервые он видел ее растрепанной. Раньше Пейджет лазала по деревьям с Оуэном. Однако тогда она была девчонкой.
Но она не казалась больше девушкой только-только со школьной скамьи, какой он видел ее в последний раз. Теперь она стала женщиной и радовала глаз. Глазами он проследил выпуклости нежной груди, выпиравшей из мокрого лифа ее платья. Пупырышки от холода покрывали молочную кожу. Тело графа немедленно отреагировало. Член в брюках шевельнулся. Мысленно выругавшись, Джейми устремил взгляд на горизонт. Ветви нависали низко, загораживая все, что выше уровня плеч, и предоставляли ему лишь фрагменты пейзажа.
Он глубоко вздохнул. Они были хорошо скрыты от мира. А даже если и нет, то вряд ли могли появиться прохожие. Не в такую грозу. Это обстоятельство наполнило его предчувствием. Он был отрезан от мира, наедине с первой женщиной, возбудившей его интерес с тех пор, как он вернулся в Англию.
Мягкий голос задел его расшатанные нервы:
– Меня предупреждали, что может дождь…
– И тем не менее вы решились на прогулку? – прервал он голосом более резким, чем намеревался.
Джейми не ждал следующей случайной встречи с ней так скоро – девушка слишком часто проникала глубоко в его мысли, и если не поостережется, то может к ней привязаться. Недопустимо. Она принадлежала Оуэну. Всегда. И когда брат вернется домой, ничего не будет их удерживать. Ни война. Ни расстояние между континентами. И уж тем более не он.
Краска залила щеки мисс Эллсворт.
– Как и вы, – запальчиво ответила она.
– Я вышел на рассвете, и у меня даже мысли не было, что погода так скоро переменится. Хорошо же вы заботитесь о себе, раз не боитесь заболеть, – фыркнул он. – Это своего рода трагическая ирония? Оуэн возвращается домой к заболевшей… – Его голос затих, когда в ее темных глазах что-то вспыхнуло.
Она наклонила голову на бок.
– К заболевшей… к кому?
Точно. Какой термин можно употребить? Он покачал головой и снова посмотрел на затопленные водой земли.
Джейми почувствовал, как она шагнула ближе.
– Молю, продолжайте. Что вы собирались сказать?
– Это необходимо?
– Я хочу, чтобы вы сказали.
Джейми сверху вниз окинул ее взглядом. Выражению сияющих темных глаз Пейджет – всегда немного не от мира сего, даже в детстве, как у лесного зверька, вытащенного в среду смертных – только удалось разъярить его еще больше. Именно эти глаза он помнил лучше всего. Бесконечная глубина ее взгляда, пронизывающая темнота, целиком затягивающая даже сейчас, заставляя чувствовать себя беззащитным. Словно от нее ничего не могло сокрыться. Ужасающая перспектива. Но одновременно и привлекательная. Значит, она могла осознать его одиночество.
И его неожиданную страсть к ней.
Ему должно было стать стыдно и следовало отвернуться, но граф остался стоять на месте, пронзая взглядом ее невысокую фигурку с головы до пят. Воображение заработало, рисуя ее обнаженной, освобождая от сырой одежды. Ладони покалывало от желания вытащить булавки из ее влажных волос и позволить светлым длинным прядям укутать ее подобно Венере Боттичелли. Ну не дурак ли? Конечно. Такая неискушенная женщина не распознает его интереса к ней – которого Пейджет уж точно не ожидает. Не с их прошлым.
– Мы с Оуэном несколько лет сражались бок о бок. Там нам пришлось полагаться друг на друга.
Она кивнула.
Он продолжил:
– Может, мы не были близки в детстве, но теперь мало есть того, что я о нем не знаю.
Пейджет заморгала.
– Я никогда бы не предположила, что вы с ним…
– Достаточно сказать, что я знаю об отношениях, которые вас связывают. Если он вернется домой, то только ради вас.
Она задохнулась и отступила. Вспышка чего-то, что ему показалось волнением, проскользнула по ее лицу.
– Но между мной и Оуэном нет договоренности.
Джейми позволил вырваться единственному грубому смешку. Она что, действительно так наивна?
– В самом деле? Бога ради, Пейджет, это не нужно объявлять. Порой в словах нет необходимости. Конечно, вы поженитесь. Все это знают. Скажете, нет?
Краска залила ее щеки, и она отвела глаза в сторону, словно не способная встретить взгляд графа – или ответить на его вопрос. Он наблюдал, как она сглотнула, как дрогнуло под влажной кожей горло.
Ладони закололо, и Джейми сжал пальцы в кулаки, чтобы не позволить себе убрать влажные завитки волос, прилипшие к соблазнительному участку кожи.
Тут же последовали мысли, как за пальцами последует рот, пробуя на вкус ее шею. Он плотно зажмурился на невыносимое мгновение.
Такие мысли были… да, именно немыслимыми. Он только мучил себя. Скорее всего, она во второй раз даст ему пощечину. Как и должна. А ему стоит найти доступную женщину и удовлетворить похоть… забыть это затруднительное притяжение.
– Я… – начала она говорить тихим голосом и запнулась. Снова начала погромче: – Это не похоже на то, что между нами с Оуэном.
Джейми мог лишь таращиться на нее какое-то время, слова доходили медленно.
– Что вы говорите? – Опасное предчувствие поползло по затылку и сжало голову.
– Я не могу думать о нем, как… как женщина должна думать о мужчине, за которого однажды выйдет замуж.
Джейми стремительно сделал шаг вперед, а она поспешно отступила на шаг назад.
Должно быть, Пейджет что-то увидела в выражении его лица… какой-то исходивший от него гнев. Она уставилась на него широко раскрытыми глазами.
Граф остановился, подняв ладони вверх, словно успокаивая.
– Как вы можете так считать? – Он медленно покачал головой. – Вы его убьете.
– Я пыталась заставить себя чувствовать по-другому! – Пейджет замотала головой. – Не могу я чувствовать то, чего нет. – Она вскинула на него огромные умоляющие глаза.
Джейми отвернулся.
– Не могу это слышать, – пробормотал он. В мозгу вспыхнул образ брата, каким он видел его в последний раз: осунувшегося и с мертвыми глазами, изнуренного последней кампанией, когда половина их роты полегла. Вина, которую он чувствовал, уезжая, смягчалась только убеждением, что Оуэн скоро вернется домой и Пейджет Эллсворт будет его ждать.
Она потянулась за ним, ледяные ладони опустились на его запястья, потащив назад, разворачивая к себе лицом.
– Кому еще я могу об этом сказать? Вы его брат. Вы недавно видели его… вы можете сказать, как я лучше должна поступить…
– Нет, – отрезал Уиннингем. – Не спрашивайте меня, каким образом лучше уничтожить моего брата.
Она уронила руку.
– Я не могу любить его… не так, как он того заслуживает.
– Пытайтесь сильнее, – прорычал он.
– Я долго размышляла о поцелуе, который мы разделили, когда он уезжал… он не был… это не… – Пейджет легонько провела пальцами по губам, словно до сих пор ощущала их прощальный поцелуй.
При виде этих губ у него в животе завязался узел. Чувственная верхняя губа и пухлая нижняя. У нее был красивый рот. Спокойного темно-розового цвета. Но Джейми мог представить его более глубокого оттенка. Алым и припухшим от поцелуя.
Граф отпрянул и вцепился руками в волосы, очищая мысли от этих видений, прежде чем снова повернуться к ней лицом.