— Красивое платье, — заметил он.
Его загоревшийся взгляд обозрел ее с ног до головы. Лиза была одета в темно-красное платье с очень короткими рукавами, низким вырезом и широкой юбкой, которое подчеркивало ее фигуру. Когда она двигалась, платье переливалось, как вино в хрустальном бокале. А Чак сейчас нуждался в чем-нибудь бодрящем.
— Мы причалим утром и вряд ли проведем оставшееся время поодиночке.
Лиза тонко улыбнулась.
— Ты не кажешься мне ужасающе одиноким.
— Почему бы нам не провести эту последнюю ночь вместе? — Чак дотронулся до ее руки, и она поразилась, что такая горячая рука может вызвать такое ощущение холода.
Она отступила в глубь холла, не желая задерживаться в дверях слишком долго, чтобы не наводить Чака на определенные идеи, которые могли возникнуть у него относительно того, как им лучше провести оставшиеся часы.
— А как насчет Джилл?
— А что насчет нее? Она сегодня ночью развлекается со своими, а завтра вернется в Нью-Йорк. Кроме того, это было минутное увлечение. Мы с тобой — другое дело.
Неделю назад она готова была разбиться в лепешку, чтобы услышать от него эти слова. Теперь они звучали до боли практично и не более интимно, чем зубная щетка. Произошло море событий, которые изменили ее образ мыслей. Харлан Джеймсон был тому причиной.
— Я думаю, что мы должны оставить все так, как есть, Чак, — сказала она со всей дипломатичностью, на которую была способна.
— Почему? Потому что тебя затянуло в компанию Джеймсона? — Он засмеялся, и Лизе это не понравилось. — Ты все еще не понимаешь, что такое бизнес, не так ли? Где он будет завтра? А где будешь ты? В одном и том же месте? Не похоже. Он и его шальная команда будут далеко. Он из высшей лиги, Лиза. У него нет времени на маленькие городки. А ты и есть такой городок. Большие шишки вроде Джеймсона используют людей, пока могут что получить от них, а потом отбрасывают за ненадобностью. Ты думаешь, он вспомнит о тебе через месяц? С чего это он будет хранить память о какой-то Лизе Рейнольдс? Ты будешь не более чем цифра в отчете, потому что люди вроде него не имеют личной жизни.
Они шли к лифту. Лиза смотрела на Чака взглядом, который заставил бы дрогнуть сердце большинства мужчин. Но он ничего не знал о сострадании, открыто насмехаясь над ее чувствами.
— Ты могла заполучить меня, пока еще был шанс, Лиза, потому что завтра ты просто станешь мелкой рыбешкой в моем пруду. Ты упустила прекрасную возможность.
Дверь открылась. Не желая ехать с ним вместе, Лиза решила подняться по лестнице, хотя это и было нелегко на высоких каблуках. Расправив плечи, она вошла в столовую одна. Когда Лиза подошла к столику, Чак был уже там и поднялся, чтобы отодвинуть ей кресло. Он проделал это в полном молчании. За столом не было только Харлана.
Она увидела, как он идет через комнату. Кто мог бы подумать, что бедный парень из Оклахомы может выглядеть так ошеломляюще элегантно в белом костюме? Он шел от стола к столу, пожимая руки членам своей команды, перебрасываясь с ними фразами и улыбками. Определенно, этот человек знал, как работать с публикой. Уверенный, властный, сильный. Почему он захотел сделать торгового агента, женщину из Мичигана, частью своей жизни?
У нее не было на этот вопрос подходящего ответа.
Лиза смело встретила его взгляд.
— Я не заставил вас ждать?
— Харли, ты ведущая сила в нашей жизни, ты же знаешь, что мы не можем пошевельнуться без тебя.
— Шутник ты, Тедди.
Он сел, и тут же появился стюард-индонезиец в бутылкой шампанского. Харлан посмотрел на этикетку и кивнул. Выстрелила пробка. Харлан попробовал вино и провозгласил:
— Наливайте. Нам есть за что выпить нынче вечером.
Лиза взяла бокал, ожидая, пока Харлан поднимет свой, но тут выступил Тедди:
— За Харлана, который хорошо платит и покупает хорошую выпивку, и за Лизу, которая сделала это путешествие таким приятным!
Смутившись, Лиза подняла бокал и встретилась глазами с пронзительным взглядом Харлана. И тут же отвела глаза.
— У меня есть тост, — объявил Харлан. — За моих друзей, старых и новых! И за Мэгги!
— Харли!
Харлан улыбнулся своей бывшей жене, но его внимание тут же снова вернулось к Лизе. Стол казался ему невозможно широким, и он поклялся, что, как только обед кончится, Лиза не отдалится от него больше, чем на дюйм.
— Чак, вы с Лизой останетесь в Майами или сразу вернетесь домой? — вопрос Джилл заставил вскинуться Харлана и Лизу, но Чак ответил без запинки.
— Мы направляемся домой и вряд ли сможем задержаться. Послезавтра мы должны быть на работе. Верно, Лиза?
Дело есть дело.
Лиза выдавила улыбку и сделала большой глоток шампанского.
В остальном обед был ужасен. Лиза не могла проглотить ни кусочка, все застревало в горле. Когда свет стал меркнуть и стюарды гордо прошествовали в столовую с большими, украшенными свечами тортами, она равнодушно отнеслась к происходящему. Потом с сожалением улыбнулась про себя. Харлан Джеймсон был куда лучше шоколада и мороженого.
Праздничный обед превратился для нее в муку. К великому смятению Лизы, Мэгги объявила, что фирма устраивает вечеринку на палубе «Лидо» в ее честь, на которой будет много музыки, вкусной еды и выпивки, танцы до рассвета или до тех пор, пока хозяйка не упадет за борт. Идея была встречена с энтузиазмом всеми, кроме героини торжества. Она прилагала невероятные усилия, чтобы не закричать. Особенно, когда Харлан обошел вокруг стола, чтобы предложить ей руку в качестве персонального эскорта.
Лиза вцепилась в его рукав. Она хотела быть рядом с ним. С самого первого их танца она забывала себя рядом с этим мужчиной, а завтра она потеряет его. Сердце Лизы болезненно сжалось.
Хорошо еще, что они поехали на лифте с другими людьми. Харлан не сказал Лизе ничего и даже не смотрел на нее. Так было легче. Потом они вышли, и Лиза увидела плоды трудов Мэгги.
Вся палуба была украшена фонариками, снаружи и внутри, а те места, куда не достигал их свет, были интимно неосвещенными. Маленький оркестр играл в салоне, а вдоль бассейна протянулся накрытый шведский стол с множеством закусок. И повсюду были сделанные Мо и Тедди фотографии Лизы. Собранные в коллажи, раскрытые веером наподобие почтовых открыток. А главным был огромный снимок, на котором Лиза и Харлан были сняты в бассейне. Фотография дышала такой страстью, что исходящий от нее жар, казалось, ощущался физически и мог бы растопить четырехфутового ледяного дельфина, украшающего стол.
— Ну, и что вы об этом думаете? — спросила Мэгги, вклиниваясь между ними. Она обняла их обоих. — Ничего не жалеем для наших звезд.
— Спасибо, Мэгги, — сказал Лиза. Она не могла оторвать взгляд от этой фотографии. На ней она была вся мокрая и казалась обнаженной, а Харлан нежно касался ее щеки кончиками пальцев. Выглядело это — как будто они вот-вот… Словом, именно этим они и занимались неоднократно с тех пор, как был сделан этот снимок.
— Эй, ребята, веселитесь. Ешьте, пейте и радуйтесь. Харлан платит за все! — крикнула Мэгги и пошла прочь от них, постукивая своими высокими каблуками.
— Если уж разговор зашел о деньгах… Вот.
Лиза недоуменно посмотрела на двадцатидолларовую бумажку, которую он вложил ей в руку.
— Это возмещение расходов тебе за сегодняшний день. За шезлонги и такси. Я не люблю носить с собой наличные.
Лиза вздохнула.
— Не надо этого. Дорогой, не надо.
Харлан шагнул ближе, и ее руки обхватили его за талию. Дрожащим голосом она сказала ему:
— Я не могу прощаться с тобой завтра утром, Харлан. Давай попрощаемся сейчас.
— Что? — Он даже испугался. — Нет!
Больше Харлан ничего не мог сказать, потому что перехватило горло. Он должен был справиться с ситуацией прежде, чем произойдет непоправимое. Он восстановил дыхание и начал снова. Его голос звучал гневно.
— У нас впереди целая ночь. Я не хочу упускать ни секунды.
Лиза отважилась посмотреть на него. Ее глаза были мокры от слез.