- Значит, забудешь Мишу, и прыгнешь ко мне в постель? Как все просто! Какая актриса, браво! – он картинно хлопнул несколько раз в ладоши, аплодируя. - Еще вчера кричала о своей любви к нему, а сегодня он уже ничего для тебя не значит. Еще и получаса не прошло, как целовалась с ним, а сейчас со мной? А знаешь, так и будет! Завтра за ужином, станцуешь «Танец семи вуалей», для меня, Сергея Степановича, и Миши! Будешь танцевать, как обычная крепостная девка! А после ужина, придешь ко мне в спальню. Можешь идти!
Ошеломленная, Анна молча вышла из комнаты. Она сделала чудовищную ошибку! Ей показалось, Корф хотел услышать, что Миша ничего для нее не значит, и она сказала это. Она видела, что он ее хотел, и поцеловала его. Но он ей не поверил, решил, что она, Анна, над ним издевается, притворяется, она задела его гордость! Господи, оскорбленный Корф – теперь ей мало не покажется!
Но в то же время, в душе зарождалось раздражение. Похоже, он ни словом, ни взглядом не выдавал свои истинные чувства. Полина намекала, что Корф ее, Анну, недолюбливает, и если бы лицо мужа не было для нее раскрытой книгой, девушка никогда в жизни не догадалась бы о его чувствах. Ну, что-ж, Володенька, бой так бой! «Саломею» захотел? Получишь! Вот только костюм подходящий найти нужно…
Профессиональная танцовщица, Анна разучивала вариант этого танца, даже испробовала его однажды на муже, ох, какая у них потом была ночь… Ну, барон Корф, держись, завтра ты встанешь на колени.
Вопрос с костюмом решился сам собой: прозрачное и невесомое одеяние к вечеру ждало Анну, разложенное на кровати. «То, что надо!» - мелькнуло в голове. Зашедшая к ней Варвара, увидев лиф и юбку, запричитала:
- И что же это такое, прости господи? Что это Владимир Иванович затеял?
Анна усмехнулась:
- Да уж, что-то ему от меня нужно!
Добрая кухарка ушла, а Анна принялясь репетировать движения подзабытого танца…
========== Часть 4 ==========
2009
Анна проснулась в незнакомой комнате, одна. Владимира рядом не было, но многочисленные портреты, в изобилии расставленные на туалетном столике, изображавшие супругов Корф, напоминали, что сон, похоже, еще не кончился. Воспоминания всего, что произошло прошлой ночью, захлестнули жаркой волной, заставляя пылать щеки, а внутри все сжиматься в сладкой истоме. Так вот это как, быть с мужчиной! Анна с удивлением отметила, что ожидаемая ею боль так и не пришла, зато то, что она чувствовала, можно было описать только, как бесконечное наслаждение! Владимир, прикосновений которого она боялась так давно, что уже и не помнила, когда это было иначе, был так ласков с ней, а его руки, которые обычно умудрялись причинить боль даже когда, казалось бы, небрежно придерживали подделку под барышню за локоть, оказались необыкновенно нежны. Это было для молодой крепостной полной неожиданностью, как и то, что за все это время она ни разу не вспомнила о Мише…
Девушка легко выскользнула из роскошной постели, подошла к зеркалу возле небольшого трюмо, и удивленно вскинула брови. При ярком свете дня было заметно, что выглядела она немного по-другому: ее волосы, обычно золотистые, оказались на несколько тонов светлее, мышцы живота стали еще более подтянуты, но, самое главное, на правом предплечье у нее красовался хорошо заживший шрам.
Ее раздумье прервали знакомые голоса, доносившиеся снизу, и Анна без труда узнала Лизу Долгорукую и Михаила Репнина. Задорный смех молодой княжны звонким колокольчиком наполнил квартиру, почему-то больно уколов Анну сознанием того, что молодая дворянка всегда негласно считалась невестой Владимира. Однако, следовало одеться. Девушка открыла дверки большого шкафа и остановилась в нерешительности, смущенная незнакомыми и вполне откровенными фасонами вещей, наконец остановив свой выбор на длином легком платье. Наскоро одевшись и причесавшись, она поспешила вниз по лестнице.
Однако, войдя в гостиную, Анна остановилась, как вкопанная: заинтересовавший ее накануне непонятный черный ящик сегодня преобразился. Из него лился мягкий свет, а внутри бегали за мячом плоские мужчины в таких неприлично коротких брюках, что Анна невольно открыла рот.
- Кто? – едва смогла выдавить на грани слуха.
- Англия играет с Голландией, дорогая, решили посмотреть футбол, пока ты спишь, - Владимир, не отрываясь, смотрел на черный предмет.
- Ань, ну ты готова? – Лиза решительно развернула ее к себе. – Что это ты вырядилась в это старомодное платье? Пойдем, подберем тебе что-нибудь более подходящее, и поехали.
- Вы куда? – Владимир на мгновение прервал свое занятие и теперь обращался к Лизе.
- Да по магазинам, через пару часов вернемся! – Лиза небрежно отмахнулась от него, и потащила Анну наверх, обратно в спальню.
Через четверть часа, одетая в странные брюки, которые Лиза назвала «джинсы» и что-то с названием «майка», Анна покинула дом. Мужчины, сказав, что по телевизору все равно перерыв, проводили девушек до «машины» , и Владимир предупредительно открыл Анне дверь.
Девушка по-прежнему пыталась молчать, все еще не понимая, что же происходит, когда еще один странный предмет, необычный браслет с мелькающими на нем цифрами, который Лиза носила на левой руке, привлек ее внимание. Долгорукая заметила взгляд подруги и, красуясь, повернула руку так, чтобы Анна могла получше его разглядеть:
- Нравятся мои новые часы? Смотри, они показывают не только время и дату, но и…
Лиза еще что-то говорила, но Анна уже не слышала. Взглянув на дату, она похолодела: там мелькало число 2009… Значит, это не сон, она каким-то образом оказалась в будущем! И здесь тоже есть Анна, Владимир, Миша и Лиза. Вот только как она сюда попала? И как ей теперь вернуться обратно? И нужно ли вообще возвращаться…
1839 год
Восточная музыка завораживала; в неровном мерцании свечей, по ковру двигалась хрупкая фигурка в легких, ничего не скрывающих одеждах. Она то томно поводила плечами, в такт музыке покачивая бедрами, то словно зачарованная, следила за плавными волнами своих рук, то изгибалась, как змея, готовая к броску, гипнотизирующая медленными, размеренными движениями. Легкий поворот головы, и кудри рыжеватого парика ниспадают на лицо, и танцовщица кажется послушной рабыней, но вот, в такт ритму, лицо гордо поднимается, и дерзкие непокорные очи встречаются с глазами мужчины, застывшего в кресле. Он первым отводит взгляд, словно смотреть ему невыносимо, и она видит отчаяние в его глазах, но уже через мгновение он снова смотрит на нее, завороженно, не отрываясь, не в силах пропустить ни один жест, ни один взгляд.
Кисти его рук сжимают подлокотники кресла, судорожно, отчаянно, так, что белеют костяшки пальцев, он кажется окаменевшим. А молодая женщина продолжает свой танец, она видит скрытый ото всех огонь в его глазах, чувствует его напряжение, он весь, как пружина, готовая взвиться в любую минуту. И она снова отводит взгляд, дает ему вздохнуть, но ее милость недолгая, и вот она уже у его ног, взгляды снова скрещиваются, и снова в глазах извивающейся у кресла своего повелителя рабыни сияют дерзость и непокорность.
Она теперь совсем рядом, рыжие локоны отливают огнем в неровном пламени свечей, и ему кажется, что они обжигают, как раскаленное железо, когда словно невзначай касаются его колен. А танец продолжается, бесовская пляска умелой искусительницы, и жертве уже не уйти…