Иных изменений в эту огромную фреску, уникальную в наследии обоих художников, вноситься не будет, и она останется для всеобщего обозрения на стене дворца на пьяцца делла Синьория равно как образец высокого искусства и предупреждение любому, кто замыслит бунт против Медичи. Она продержится на своем месте до тех самых пор, пока Флоренцией будет править это семейство.
Утверждают, что семейство Медичи восходит к рыцарю по имени Аверардо, служившему у Карла Великого во время завоевания Ломбардии в VIII веке. Согласно семейному преданию, пересекая Муджелло, заброшенную долину близ Флоренции, Аверардо услышал рассказ о некоем гиганте, терроризирующем всю округу. Он отправился на поиски того и бросил ему вызов. Они сошлись, и гигант размахнулся своей палицей. Аверардо уклонился, и удар пришелся в щит, оставив на нем глубокие вмятины от металлических шипов; в конце концов рыцарю удалось убить гиганта. Узнав о подвиге Аверардо, восхищенный Карл постановил, что отныне его храбрый рыцарь может считать поврежденный щит своим личным знаком доблести.
Говорят, что штандарты Медичи с их алыми горошинами на золотом поле восходят как раз к помятому щиту Аверардо. По другой версии, первые Медичи, на что указывает само имя, были аптекарями, а горошины — это просто таблетки. Правда, сами Медичи эту версию всегда отвергали, и эта позиция имеет историческое обоснование: в качестве лекарственного средства таблетки вошли в широкое употребление уже после того, как появились семейные знаки различия. Самый вероятный их источник — изображение монеты, какие вешали над входом в лавку средневековые менялы. Ведь именно обмен денег был первоначальным семейным делом Медичи.
Легендарный рыцарь Аверардо так и осел в Муджелло, плодородной долине у реки Сьеве, бегущей по горам в двадцати пяти милях к северо-востоку от Флоренции. И поныне это весьма живописное место, где разбиты виноградники, а по неровным берегам реки зеленеют оливковые рощи, над которыми нависают крутые холмы, а за ними горы. Этот район площадью менее двадцати квадратных миль обладает, наверное, исключительной генетикой: отсюда вышли не только многообразно одаренные Медичи, но также такие, столь несхожие меж собой гении, как Фра Анжелико, Галилей и Джотто. Что касается семейства Медичи, то оно происходит из деревни Кафаджоло, и члены его навсегда сохранят связи с этим уголком земли.
Незадолго до наступления XIII столетия Медичи оставляют Кафаджоло, чтобы попытать счастья во Флоренции. Местные крестьяне не были единственными, кто в ту пору искал удачи на стороне: по некоторым сведениям, за сто лет между серединой XII и серединой XIII столетия население Флоренции увеличилось в пять раз, достигнув пятидесяти тысяч жителей. Правда, средневековые способы подсчета населения, как известно, весьма причудливы, так что, коль скоро речь идет о цифрах, всегда остаются вопросы. Флоренция в этом смысле не исключение. Рождения регистрировались путем простого подсчета фасолевых горошин: при рождении ребенка родители должны были бросить в близлежащий ящик для переписи населения горошину — черную, если родился мальчик, белую — если девочка. Так или иначе, фактом остается то, что в этот период население Флоренции стремительно росло. По этому показателю она оставила позади Рим и Лондон, хотя уступала крупнейшим средневековым центрам — Парижу, Неаполю и Милану.
Медичи поселились в районе Сан-Лоренцо, сосредоточенном вокруг церкви того же названия, самая первая часть которой была заложена и освящена еще в IV веке. Таким образом, святому Лоренцо предстояло сделаться покровителем семейства, и этим именем будут названы некоторые из самых ярких его представителей. От Сан-Лоренцо всего ничего идти до Mercato Vecchio (Старый рынок) — центра торговой жизни города (теперь это центральная площадь — пьяцца делла Репубблика). Издалека, проделав многомильный путь, сюда сходились покупатели за одеждой, которой славился город, за тканями самой разнообразной расцветки, разложенными на прилавках, — пока продавец с покупателем торговались, шла примерка. Рано утром улицы, стекающиеся к этой большой площади, запруживались повозками, на которых фермеры везли свой товар; оглушительно визжали свиньи, блеяли овцы, мычали коровы. Перекрывая этот гвалт, продавцы зазывали покупателей к прилавкам, где торговали свежей, только что пойманной в Арно рыбой, мясом, туши, которого болтались на крюках, многообразными сортами сыра, вином в бочонках. Вдоль стены были живописно, аккуратными горками, разложены овощи и фрукты: весной — лук и увядшая зелень; летом — сладкий укроп и инжир, ягоды и апельсины; зимой — скудные кучки корнеплодов. Посреди городского и деревенского люда мелькали монахи нищенствующих орденов, вымаливающие подаяние у прохожих. Раздается звук трубы, и толпа валит к выходу на виа дель Корсо поглазеть на истекающего кровью, в лохмотьях и кандалах, преступника, которого ударами плети гонят по улице к Барджелло, где завтра утром состоится публичная казнь.