Цвет ее кожи напоминал Альтурию. Только более светлый и немного с зелена. Едва заметный оттенок. И бледность неестественная. Лицо украшали то ли татуировки, то ли рисунок хной. Типа слезы… По две узких полоски на скулах и одна вертикальная на подбородке. В принципе красиво. Глаза зеленые, удивительно ясные, если не сказать — пронзительные. Нос прямой, губы, ресницы и волосы остриженные по подобию каре — черного цвета. Сложно сказать свое или краска. Но не суть. Внешность действительно эффектная. Ну и фигурка мощная, ничего не скажешь. Под верхней губой угадывались клыки. Да, точно! Стоило ей открыть рот, как я их увидел.
Едва сойдя с трапа, важная гостья взглянула на нас свысока, чуть прикрыв ресницы.
— Мое имя — Таша Нангул. Я представляю верфи Асуры. Вы понимаете, зачем я здесь?
Я молча кивнул. У нее оказался глубокий, спокойный, раскатистый голос, от которого мурашки пробежали по спине. Эта женщина сразу вызвала у меня уважение.
— Я хочу видеть губернатора. Где Санара?
— Госпожа губернатор сейчас не может встретиться с вами, госпожа Нангул, — вежливо поклонился Рауф. — Позвольте представить: наместник Дастана Патрик Георг Бремер.
— Кто? — она глянула искоса. — С каких это пор у Дастана есть наместник⁈ Кто такой? Почему не знаю?
— Раньше наместник служил в Тарсисе, если вам это о чем-то говорит.
— Ах этот наместник… — она еще раз оценила меня взглядом, остановив его на пыльных сапогах.
— Добро пожаловать в Дастан, госпожа Нангул, — Я шагнул вперед, заставив ее охранников дернуться, и протянул руку. Ведь это было не по этикету.
Но ее это не смутило. Рукопожатие было теплым, крепким и искренним. Даже слишком. Она не спешила отпускать мою руку, решив узнать насколько легко я терплю боль. Такое чувство, что поздоровался с медведем. Разве что ее черные крепкие когти были короче. Вот только она не учла силу отродий, что частично передалась мне. При желании ее хватит, чтобы раздробить кисть. Но я не стал причинять боль даме и вовремя отпустил.
— Неожиданно… — она вздернула бровь.
— Позвольте проводить вас в более удобное место… — начал было Рауф.
— Нет! Мы будем говорить здесь. Как только я пропаду из виду, корабли откроют огонь.
— Что ж… — Рауф отступил, предоставляя нам возможность говорить без посредников.
Пройдясь по стене, гостья взглянула вниз, на развалины города.
— Это сделал Альянс?
— Да, и не только здесь. Несколько графств пострадали.
Она снова повернулась ко мне задумчиво.
— И вы уничтожили его корабли… Десять тяжело вооруженных судов с десантом на борту. Как?
— Военная тайна, — улыбнулся я сдержанно.
— Понимаю, — кивнула она. — Да мне и так известно. Но как вы уничтожили дредноут, мне интересно? Не как послу, как инженеру и кораблестроителю. Видите ли, моя семья владеет верфями Асуры. Эти дредноуты — наша гордость.
— Как вам сказать… У меня есть питомец, который плюется плазмой. Такой корабль ему на один зубок.
— Адский пес? Хм… Я думала это — сказки войны. Они действительно существуют?
— Призвать?
— Нет, не надо. Это спровоцирует моих людей, — поспешила предупредить она.
Еще раз окинув меня взглядом, госпожа Нангул спросила:
— Наместник… вы осознаете, что Дарнал и Альянс — не одно и то же?
— Честно? У меня есть большие сомнения по этому поводу.
— И тем не менее! Мне известны все обстоятельства и версия совета. Вы и Санара уничтожили дредноут, принадлежавший моей верфи. Не буду отрицать, что он был зафрахтован организацией под названием Альянс, но у судна были все разрешения и оно шло под флагом Дарнала. Кроме того, у Альянса контракт с семьей Бремер, и дозволение швартоваться в поместье. Что вы на это ответите?
— Во-первых, у нас военное положение. А это значит, что ни одно судно кроме союзных, не имеет право вторгаться на эту часть Сарнала. Дарнал — союзник Солуса?
— Нет, но…
— Кроме того, ни сам Жоспен Бремер, ни настоящий губернатор Армантье таких документов не подписывали. Альянс, и граф Фарон лично, подменили этих персон гомункулами, а настоящих удерживали в заточении. Вам известно, что сейчас происходит в Солусе?
— Известно, — она поморщилась. — Собственно, поэтому мы и не стали открывать огонь сразу. Моя команда настроена решительно, как и моя семья.
Я заглянул в ее холодные, ясные как морозный день глаза.