— Не посрамим. Ты главное это… вернись из боя. Пофиг какой, в каком состоянии, только дотяни. Не надо таранов. Ты ведь не камикадзе.
— Я куда хуже! — оскалился дед. — Ну ладно, как скажешь. Может и свидимся еще. А вообще, чтобы ты знал, камикадзе в переводе с японского — божественный ветер. Звучит, а?
— Ладно, пошутили и хватит. Мешать я тебе не в праве, хотя смог бы. Жизнь твоя, решать тебе. Но подумай о дочери.
— А я о ней и думаю, дружок. Только о ней… Если этих тварей не остановить, тут такой геноцид начнется. Ты ведь понял, о чем я? Но в одном ты прав: шутки кончились. Отлив начинается.
Вода и правда начала отступать. Старик встал, потянулся, и, топая ногами по обшивке, полез в кабину. Таша и Каори поспешили запрыгнуть на борт катера. Я убрал от крыла лестницу и пробежался вокруг истребителя, убедившись, что ничего не мешает взлету. Загорелись габаритные огни, затрещал компрессор, нагоняя давление эфира в баках.Крылатая машина, покачиваясь поднялась выше.
— Все! Валите отсюда, а-то оглохнете. Сейчас с потолка посыплется всякая гадость! Дальше я сам.
Махнув рукой на прощание, я тоже запрыгнул на борт, и катер медленно сдал назад. Ксандр надел шлем и опустил фонарь кабины. Лицо его было сосредоточенным, черты обострились. Сатти вцепилась в мою руку, предчувствуя скорую беду.
— Так надо, — тихо сказал я. — Это его выбор.
Уровень воды опустился довольно быстро. Обстоятельства складывались удачно, эскадра встала за скалой, и наш катер смог незаметно улизнуть вдоль береговой линии. Таша вцепилась в мое плечо напоминая о своей просьбе.
— Да знаю я! Ищите брешь в скалах. Мы остаемся.
— Спасибо, Наместник! Я этого не забуду!
— Дело не в вас. Есть шанс, что он выживет. Нужно быть рядом.
Минут через десять, из-под скалы раздался рев, который не смогли заглушить даже волны. Ксандр начал прогрев двигателя. Рев нарастал, постепенно переходя в свист. Отойдя метров на триста, мы втиснули катер меж скал и медленно набрали высоту. Как все-же здорово, что тут везде растут деревья и у них густая листва. В таком положении нас не видно ни сбоку, ни сверху.
Рев реактивного двигателя слышно за несколько километров. Командование дредноутов переполошилось, отправив на поиски источника столь непривычного звука несколько штурмовых катеров. Они очень быстро нашли пещеру. Но шквал огня, смел всех подчистую.
— Смотрите! Сейчас!
Таша перегнулась через борт, чтобы рассмотреть все как можно подробнее. Свист перешел в другой диапазон, и, подняв волну брызг, из-под скалы вырвался серебристый силуэт и сразу взмыл в небо. Задрав нос на форсаже, Ксандер убрал тягу. Я подумал, что отказал двигатель, но это был лишь маневр. Развернув истребитель носом вниз, пилот разогнал самолет, словно скатившись с невидимой горки, и устремился к эскадре! Позже, я понял, зачем.
Сразу четыре авиапушки открыли шквальный огонь по дредноуту, пропахав его палубу и надстройку от носа до кормы. Отдача оказалась настолько сильной, что истребитель слега замедлился. Уйдя под днище кораблей, Ксандер пропал из виду ненадолго. Но следующая атака не заставила себя ждать. Он вдарил ниже ватерлинии, подорвав сразу три малых судна. Похоже их грузом была взрывчатка или боекомплект к дредноутам.
В следующий заход ему уже отвечали корабельные орудия. Штурмовые катера стремились наперерез, чтобы закрыть собой борта дредноутов, но пушки истребителя прошивали насквозь все и вся. Я заранее настроил рацию на его волну. Ксандр молчал. Никакого злорадства, никакой бравады. Только матерился в пол голоса, вспоминая замученных Альянсом близких.
— Вот она сила русского оружия, — как-то само вырвалось у меня.
Таша смотрела на бой то в бинокль, то своими глазами. Бледность ее выдавала сильнейшее волнение и… ужас. Я почувствовал это носом. Как хищники чуют чужой страх. Должно быть передалось от кого-то из отродий. Специфичный запах, надо сказать. Я его запомнил.
За каких-то пятнадцать минут истребитель Ксандра изрешетил эскадру Альянса так, что на ней живого места не осталось. Наконец, в два захода, он выпустил ракеты. Значит, мне не показалось. Тубусы под днищем — это не баки для топлива.
Один за другим дредноуты рванули. Осколками посекло мелкие суда и катера. О плавучести можно было забыть. Пылающие туши стальных гигантов, просев на нос и корму рухнули в море. Все же Ксандр наслаждался своей местью. Ведь он мог сделать это сразу, а уж потом добить остатки эскадры. Его пушки заглохли.