— Да какая муха тебя укусила?
— По твоей милости, я выставила из города главу крупнейшего торгового дома, обложив крупной неустойкой. Я разорвала отношения, которые строились десятилетие!
— Ты разорвала отношения потому, что он связал и поставил на колени твоих родителей, если мне не изменяет память.
— Заткнись! — ее лицо перекосило от злости. — Ты угрожал убить графа и его людей?
— Чисто символически. Чтобы немного осадить.
Она прикрыла лицо ладонью и болезненно застонала.
— Мало того, что я лишилась поставщика, так теперь он распустит слух, что Санара раскисла и ей вертит какой-то выскочка, которого она женила на себе ради утех. Это ты понимаешь?
— А тебе не плевать? Будут другие. Дастан — кусок жирный.
— Да, жирный… но не в военное время и не в нашей ситуации! — выдохнула она. — Вместо того, чтобы осаживать его, следовало осадить тебя. Прилюдно.
— Меня-то за что? — я искренне удивился.
— Это мой город?
— Ну да.
— Так почему я слышу на каждом углу: наместник — то, наместник — это. Почему мои приказы все время обсуждаются? Почему ты везде суешь свой нос? Неделю назад я приказала починить крышу в моем кабинете, здесь в замке. По какому праву ты и эта выскочка, называемая секретарем, отменили мой приказ?
— А разве строить укрытия не важнее? Мы ждем нападения, помнишь?
— Замок — это символ власти! Люди видят его и понимают, что власть в городе есть!
— Альянс тоже его увидит. Замок станет его первой целью. Ты поэтому ударила Тис?
— Именно так. Терпеть не могу, когда мне перечат.
— Тис всего лишь выполняет мои поручения. Причем отлично. Если ты недовольна, ну сделай ее своим секретарем, в чем проблема?
— Я сама решу, что мне делать! — Санара перешла на крик.
Кажется дело тут не в рецидиве… Это — ревность. Но не к женщине. Тут все гораздо хуже. Она почувствовала, что власть ускользает из ее рук. Ощутила угрозу своему доминированию. У нее проснулись животные инстинкты.
— Должно быть это моя вина… — проговорила Санара. — Ты спишь в моей постели и потому решил, что луче знаешь, что для меня хорошо, а что плохо? Я дала тебе свою фамилию и титул, чтобы первый же встречный дворянин не смог нагнуть тебя раком. А ты решил, что стал настоящим герцогом. Одержал пару побед и успех вскружил голову… Ах да, сама Ирия снизошла до тебя! Кто еще? Исидис?
Я молча кивнул.
— Помнишь нашу первую встречу? А это место? Ты еще жив только потому, что оракул в тебе что-то разглядела. А еще потому, что Альбер вручил книгу. Я ведь могу легко забрать все, что дала, и мы вернемся к тому, с чего начали. Никто даже не хватится. Для всех ты — моя игрушка. Мальчик для утех. Мало ли дам в моем возрасте так развлекаются? Сегодня — один, завтра — другой. Перешел грань дозволенного и до свидания…
Она мерзко усмехнулась.
— Такого человека как Павел Георг Холод — не существует. Тебя нет ни в одной родовой книге. Тебя в принципе нет. Ты — целиком и полностью моя прихоть. Я могу делать с тобой что захочу!
— И… чего же госпожа желает? — осведомился я вежливо.
— Знай. Свое. Место! — процедила она слово за словом.
Санара еще много чего говорила. В каждом из нас дерьма хватает, и я не исключение. Рано или поздно оно вырывается наружу. Сегодня настал ее день…
С самого детства, когда меня отчитывали, я стоял с ничего не выражающим лицом и легкой улыбкой на губах. Отец говорил: — топор на лицо натянул. Или утюг. И я всегда дослушивал до конца. Или делал вид, что дослушал. Санару это явно подбешивало. Я смотрел ей в глаза, на эту спесь и оскал. Обдумывал каждое слово, и чувствовал, как сердце остывает в груди…
Когда фонтан ее негодования иссяк, я понимающе кивнул.
— Так вот откуда ноги растут… Спасибо за все, госпожа Бремер. Я, пожалуй, пойду.
— Как пойду? — непоняла она. — В смысле, куда?
— Подальше от вас и от этого чудесного места. Может отправлюсь к демонам, может на Уренгал, Фреймгал… А может наведаюсь на Дарнал или в дикие земли. Как пойдет.
— Ты… ничего не забыл? — усмехнулась она с прохладной иронией. — Ты состоишь на службе Дастана. Я не отпускала тебя.
— Вы противоречите сами себе, госпожа Бремер…
Я расстегнул наруч, выданный советом Дастана, как символ власти, и бережно положил на стол. Потом снял кольцо с пальца и положил рядом. Так же я поступил с документами, которые мне выдали после свадьбы и, собственно, со свидетельством о браке. Потом аккуратно все поправил, чтобы смотрелось красиво.
— Человек которого нет — не может состоять на службе. Я давал присягу только одной стране, а она даже не в этом мире. А здесь мне все чуждо. Не понимаю, зачем я вообще рвал задницу? Грызите друг друга дальше.