Когда оратор исчез, зал обмер.
— Самое время, — кивнул я и толкнул ногой стену.
Кладка осыпалась, как и ожидалось. Отряхивая поднявшуюся пыль, я по-хозяйски уселся в центре стола, на место предыдущего докладчика. А что? У меня тоже мундир и фуражка имеются. Только серые и пыльные, но это же такая мелочь. Ведь я тоже умею дуть в уши, а еще у меня есть маска!
Члены президиума медленно поползли в стороны.
— Сидеть! — приказал я негромко. — Бежать вам некуда.
В зале началась паника и первые люди ломанулись к выходу. Но я призвал Бруно и Натали, одетую в накидку с плотным капюшоном. Два обнаженных клинка скрещенных перед собой не сулили ничего хорошего.
— Вернитесь на свои места, пожалуйста! — используя магическое усиление, попросил я. Именно попросил, ибо прозвучало это громко, но спокойно.
— Кто ты такой⁈ — доставая из кобуры револьвер, прокричал матрос.
— Ревизор ее высочества.
— Какого черта тебе надо? Где председатель?
— Провокатор, вы хотели сказывать? С ним все в порядке, мы поговорим позже, в другой обстановке. Оружие вам ник чему, я просто хочу поговорить.
— Мы окружены?
— Нет, — я развел руками. — Но вас отделяет от смерти лишь моя добрая воля. Адский пес и моя дорогая госпожа ждут только знака.
Рука матроса затряслась от напряжения, и он перехватил ее второй рукой. Револьвер исчез сам собой, избавив его от мук выбора. Поняв, что деваться некуда, люди медленно вернулись к подиуму и хмуро уставились на меня. Когда тишина стала звенящей, я со скрипом отодвинул стул, переступил через стол, намеренно наступив на стилизованную свастику грязным сапогом, и уселся на край.
— Сегодня я обошел верфи, и узнал, как обращаются с рабочими. Кто мне скажет, с солдатами и матросами обращаются так же?
— Нас считают скотом! — выкрикнул кто-то раздраженно.
— Я так и думал. Видите ли, я — ревизор ее высочества. Моя задача не только выявление воровства и недостач, но и наведение порядка. Ее высочество понятия не имеет, что здесь творится, она только вступила на престол и ей еще предстоит добиться признания, как правителю. Я — ее глаза и уши.
— К чему ты клонишь?
Как учила меня преподаватель Русского языка и литературы, выступая перед зрителем, нужно найти одного, самого страстного. Сосредоточиться только на нем и выложиться на полную. Я выбрал матроса.
— Сейчас я, вместе с тайной полицией, веду борьбу со внутренним врагом. Пару недель назад вы могли это увидеть, и даже поучаствовать. Ее высочество сурово карает предателей. Только пять семей Анасиса прошли проверку на ложь и разделили между собой верфи и город. Но, теперь я вижу, что этого недостаточно.
— Добрался до нас? — усмехнулся матрос зло. — Так мы здесь, чего тянуть жилы? Давай падаль!
— Чего вы хотите? — спросил я.
— В каком смысле? — не понял матрос.
— Ради чего затевается бунт?
— Чего?
— Сейчас, прямо в эту минуту, стоит вопрос о самом существовании ва-кари, как наци. Я не берусь судить кто прав, а кто нет. Но если вы пойдете на сделку с врагом, все будет кончено даже не начавшись.
— Ты предлагаешь нам сдохнуть на верфях? — выкрикнул из толпы рабочий.
— Нет! Я хочу знать Каковы ваши требования? Что ее высочество должна сделать, чтобы облегчить жизнь своего народа?
— Наши слова никогда не достигнут ее ушей, — проговорил матрос зло. — Мы пытались достучаться до главы совета, отправляли людей в Солус! И где они сейчас? Ни один не вернулся!
— Я этого не знал. Впрочем не удивительно… Но сейчас все иначе. Ты готов лично сказать принцессе, чего хотят твои товарищи? — слова мои прозвучали немного пафосно.
— Готов, если надо. Только толку от этого?
— Ваше высочество, будьте так любезны? — я привстал и попросил Натали подойти.
Народ расступился, едва отродье, закутанное в накидку, сделало шаг. Ее место в дверях тут же заняла Сурей. Пойдя через весь подвал, Натали убрала мечи в ножны и скинула маскировку. Ее рассеянное золотистое сияние в полутьме произвело эффект разорвавшейся бомбы. Люди, демоны, полукровки — все попадали на колени.
— Сидеть! — процедил я обращаясь к членам президиума.
— Продолжайте, господин ревизор, — позволила она великодушно.
— Благодарю, ваше высочество. Я очень рад, что все вы чтите свою принцессу. Теперь можно встать. Вставайте, вставайте! На нее можно и нужно смотреть. Вас за это никто не накажет.