— Сурей, если тебя не затруднит…
— Порезать? — ее глаза чуть заметно блеснули.
— Если возможно, то так же как было. Ну примерно, — попросил я.
— Конечно. Без проблем! — улыбнулась она довольно.
Неистребимая магическая кукла вскинула руку и пальцы мои, да и плечо, резко заныли. Тончайшие нити блеснули на солнце и со звоном рояльных струн исполосовали корпус судна в одно мгновение. В следующее мгновенье корабль со скрежетом развалился, подняв клубы пыли.
— Что-то еще?
— Нет, Сурей, большое спасибо!
Она кивнула и скрылась в тени ближайшей постройки.
Оливия Нангул стояла бледнее мела.
— Что это было? — проговорила она потрясенно.
— Лунные нити. Впечатляет, правда? Кстати, плоть они режут абсолютно безболезненно. Дважды убедился на себе. Зато теперь вопросов ни у кого не возникнет.
— У меня возникнут, — пробормотала она хмуро. — Она… чудовище!
— Может и так, — улыбнулся я неопределенно. — У Сурей очень трагичная судьба. Не судите по первому впечатлению. Она — скромная девушка. Мухи не обидит, если не злить. А эти нити — ее изобретение. Намой взгляд — гениальное. Вы не находите?
— Пожалуй… — признала Оливия. — Но все равно жутко! Знаешь, Патрик, когда я проснусь утром, этот день мне покажется бредом. Или кошмаром. Я даже сейчас с трудом верю в то, что видела своими глазами. Мне нужно какое-то время чтобы все осмыслить. Я изучу твои наброски и сделаю несколько правок и предложений. Но не сегодня. И даже не завтра.
— Хорошо. Мне есть чем заняться. Возможно завтра нам придется уносить отсюда ноги.
— Хм… это точно, — скривилась она.
— Буду ждать от вас вестей.
Вернувшись домой, я несколько ошалел от количества гостей. Хотя нет, какие же это гости. Теперь эта разношерстная банда фамильяров — моя головная боль.
Девчонки накрывали на стол, а фамильяры терпеливо рассевшись на диванах и на полу, ожидали ужина. Завидев меня все они встали. Пересчитав народ, я вспомнил о своих полудухах и тоже призвал. Женщины с горящими глазами, дико озираясь по сторонам, отступили к стене.
— Тихо, тихо! Здесь все свои. Прошло уже пара дней. Я держал вас у себя в инвентаре, там время стоит на месте.
Женщины переглянулись и неуверенно опустились на колени.
— Кто из вас Мари?
— Я, господин! — глаза ее светились голубоватым огоньком.
— А ты, значит…
— Рита, господин! — глаза Риты горели огоньками зеленоватыми.
— Значит так: здесь вам ничего не грозит. Сейчас мы все вкусно поужинаем, а потом я вас осмотрю. Идет?
Они молча склонили головы. Лу поставила на стол еще две тарелки. Места хватало не всем, но мы как-то справились. Голодным никто не остался.
Итак, включая людей, гомункулов, эльфов и фамильяров, моя банда теперь насчитывала пятнадцать рыл. Персон, я хотел сказать. Шакуро не в счет, Натали и Бруно — тоже. Они постоянно во дворце. Галатея в инвентаре, ее тоже пока не считаю. А это значит, что мне нужно еще как минимум десять спальных мест. В принципе, лаборатория сейчас уже не нужна, так что первый этаж можно освободить. Места должно хватить всем. И да, неплохо бы всех осмотреть, пока есть такая возможность.
— Так…- я глядел сытую компанию. — Исцеление — исцелением, но оно не панацея. Тис…. Вернее Каори. Ты ведь помнишь как делать записи?
— Ну да, — она привстала из-за стола.
— Давай в душ, потом вниз. Тебя осмотрю первой. Потом будешь помогать. Остальных прошу снять броню и помыться. Вам все покажут. Потом по одному ко мне.
— Простите… все? — смущенно уточнила Лу.
— Все. Если кто еще не знает, то я — лекарь. Смущаться не нужно. Я просто вас обследую и подлечу при необходимости. Так, я вниз, а вы определитесь кто когда идет. Можно сначала мальчиков, а потом девочек. Если стесняетесь, натяните перед лестницей ширму.
Так и поступили. Осмотр Каори не занял много времени. К счастью, после воскрешения она выглядела абсолютно здоровой. Разве, что более крепкой, да грудь стала чуть больше. Нацепив на себя халат, она присела за стол и приготовилась делать записи.
Первым спустился волколак, покачивая своим достоинством. В общем, здоровье его не вызывало особых опасений, но анализ показал множественные застарелые переломы ребер и костей. Еще он явно мучился с поясницей и больным зубом. Все тело покрывали старые и вполне свежие шрамы.
— Это твой прежний призыватель сделал? — спросил я, закончив с анамнезом.
— Отчасти, — пожал он плечами. — Я не скучаю по нему.
Голос у волколак оказался мягким, бархатистым.
— Ты разве не оборотень?
— Ну как же. Есть такое. Но мне так удобнее.