Позиция Эпикура, провозгласившего, что следует жить «разумно и приятно», Асклепиадом была преобразована в принцип «лечить безопасно, быстро и приятно»
Известно, что в 219 году до н. э. из Пелопоннеса в Рим прибыл врач по имени Архагат. Незнакомые с профессиональной медициной римляне по достоинству оценили познания грека в целебных снадобьях, предоставив ему римское гражданство, дом и государственное обеспечение. Но едва дело дошло до нехитрых хирургических операций и прижиганий, за Архагатом тут же закрепилась слава живодера, и со стороны еще недавно обширной клиентуры последовало полное разочарование. Коллеги и соплеменники Архагата, окрыленные его былым успехом, напротив, верно оценили возросший у римлян интерес к лечению и принялись бойко предлагать жителям Вечного города свои услуги. Несмотря на имевшиеся предубеждения к чужестранцам, римляне все охотнее оставляли в лечебницах греков свои сбережения. При императорском дворце огромное число врачей (как вольноотпущенников, так и специально купленных рабов) было поделено на десятки (декурии), и каждая декурия отвечала за здоровье той или иной категории придворных чиновников. Немало врачевателей становились обладателями большого состояния, что вызывало у менее удачливых коллег равно как и зависть, так и желание добиться тех же материальных высот.
На волне популярности греческой медицины, около 90 г. до н. э., в Риме впервые появляется уроженец города Пруза в Вифинии (Малая Азия) врач Асклепиад. До того он обучался медицине, риторике и философии в Афинах, имел врачебную практику и прослыл сторонником атомистической теории Демокрита. Позиция Эпикура, провозгласившего, что следует жить «разумно и приятно», Асклепиадом была преобразована в принцип «лечить безопасно, быстро и приятно» (tuto, celeriter et incunde curare). Такой подход вызвал доверие у горожан, опасающихся врачей-живодеров вроде Архагата. К тому же в Риме всегда высоко ценили искусство изысканной речи, и Акслепиад, «превосходящий красноречием прочих медиков» по свидетельству историка Плиния, приобрел немало поклонников и высоких покровителей, среди которых были учитель Цицерона оратор Марк Антоний и выдающийся политик и юрист Квинт Муций Сцевола.
От простого – к исцелению
В медицине в то время господствовала сформулированная Гиппократом гуморальная теория – учение о том, что жизнедеятельность организма напрямую зависит от соотношения четырех жизненных соков: крови, желтой желчи, слизи и черной желчи. Внук Аристотеля, греческий врач Эразистрат, учеником которого (эразистратором) считался Асклепиад, отдавал преимущество твердым частицам. Асклепиад, в свою очередь, и признавал гуморальную теорию, и развил философское наследие Эразистрата и Демокрита. Он считал, что тело человека состоит из множества мельчайших частиц – атомов, или корпускул, которые находятся в непрерывном движении. Они изначально образуются в легких из воздуха и в желудке из пищи, а затем с кровью поступают в ткани, постоянно их обновляя. Ткани имеют мельчайшие поры, по которым движутся корпускулы. Отсутствие движения корпускул, закупорка пор – это и есть причины всех болезней. Поэтому для сохранения здоровья Асклепиад советует больше двигаться, путешествовать, заниматься физическими упражнениями на свежем воздухе, соблюдать гигиену. Это, по его мнению, заставит поры тканей расшириться, а корпускулы двигаться активнее. Следуя стоикам, провозгласившим, что «всего лучше жить согласно природе» (naturae convenienter vivere), Асклепиад пытается избегать медикаментов, очистительных процедур, кровопусканий и других врачебных вмешательств. Им он противопоставляет диету, изменение образа жизни и места жительства пациента, массаж, гимнастику, холодные ванны. Тем не менее в медицинских кругах Европы и Востока вплоть до XVI века Асклепиад был известен во многом благодаря трактату «О лекарственных средствах», в котором он описал практически все известные на тот момент лечебные составы. Также ему приписывают эпизод первого применения трахеотомии (рассечения трахеи) для спасения задыхающегося от крупа ребенка, что позволяет судить о разносторонности профессиональных навыков врача.
Ему приписывают эпизод первого применения трахеотомии для спасения задыхающегося от крупа ребенка