Конечно, это теоретическое знание очень интересно. О нем можно говорить так много, употребляя множество слов; в том, чтобы рассказывать обо всем этом другим людям, есть большое удовольствие. Можно тратить на разговоры целые часы, можно спорить, демонстрировать свою теорию и доказывать ее прочность. Мы даже вырабатываем у себя род евангельского подхода — стараемся обратить в свое открытие других, ибо мы опьянены.
Но это все еще теория. И отсюда мы переходим к сам-па, т. е. к медитации с размышлением, созерцанию предмета и его обдумыванию. Сам-па — это не медитация в смысле развития внимательности и тому подобного; здесь имеет место медитирование о предмете и правильное его усвоение. Иными словами, изученное нами не получило еще развития, достаточного для того, чтобы сделать нас способными справляться с практическими вещами в своей жизни. Например, мы можем начать разговор о своем великом открытии, когда произошла какая-то неприятность, — допустим, сбежало молоко или случилось что-нибудь похожее. Неприятность может быть совсем обычной, однако она каким-то образом покажется нам довольно волнующим и ужасным событием. И переход от обсуждения высокого предмета к наблюдению за молоком будет слишком резким. Одно столь возвышенное, а другое столь обычное, столь земное! — так что мы как-то найдем весьма трудным воплотить знание в действие на этом уровне. Контраст чересчур велик, и в результате мы испытываем потрясение, отключаемся и возвращаемся к обычному уровню "я". Следовательно, в ситуации такого рода существует большой разрыв между двумя вещами, и нам нужно научиться тому, как быть в подобных случаях, как установить связь с повседневной жизнью, отождествить нашу деятельность с тем, что мы усвоили на пути мудрости и теоретического знания. Конечно, наша теория представляет собой нечто, далеко превосходящее любую обычную теорию, которая могла быть выведена математическим путем, чтобы создать приемлемые положения. Здесь мы сами вовлечены в теорию и в ней присутствует наше большое чувство. Тем не менее, это всего лишь теория, и по этой самой причине ее оказывается трудно воплотить в жизнь, в действие. Она кажется правильной; она как будто дает нечто, когда вы только думаете о предмете; но она имеет тенденцию оставаться статичной. Так что оказывается необходимой сам-па, медитация с размышлением, потому что нам надо успокоиться после первоначального возбуждения при открытии, надо найти способ связать с собой вновь найденное знание на практическом уровне. Предположим, например, что вы просто сидите дома, в кругу семьи, за чашкой чая. Все идет обычным образом, вы окружены удобством, испытываете полное довольство. И вот как вы свяжете свое волнующее открытие трансцендентного знания с этой частной ситуацией, с чувством данного особого момента? Как можно применить шераб, мудрость в нынешней обстановке? Разумеется, мы обычно связываем "мудрость" с какой-то специальной деятельностью и немедленно отвергаем теперешнюю обстановку. Мы склонны думать так: "Что же, то, что я делал до настоящего момента, не есть нечто реальное; потому я должен оставить все это и уйти в такое-то место, уйти из дома и заняться практикой, усваивая знание в пустынных местах Шотландии, в каком-нибудь тибетском монастыре." Но в этом рассуждении что-то не совсем правильно, потому что рано или поздно вам будет необходимо вернуться на эту же знакомую улицу, к тем же знакомым людям; повседневная жизнь продолжается, и от нее нельзя уйти. Таким образом, все дело здесь в том, что мы не должны пытаться изменить положение, да фактически это и невозможно. Поскольку вы — не король, который может просто отдать приказ и прекратить все происходящее вокруг, вы можете иметь дело только с тем, что ближе всего к вам, т. е. с самим собой. И все же вы обладаете некоторым объемом видимой свободы, чтобы принимать решения; вы можете решить уйти. Но в действительности это — лишь другой способ пытаться остановить мир, хотя, конечно, все зависит от вашего отношения. Если мы мыслим лишь в понятиях стремления к чему-то новому, в понятиях желания еще чему-то научиться, а не отвергаем свое окружение, тогда все прекрасно. Трудность возникает потому, что мы склонны к уходу после какого-нибудь отдельного случая, когда обстоятельства показались нам в какой-то степени нереальными и неприятными; а мы думаем, что если бы только находились в особом окружении или в особой ситуации, мы видели бы все ясно. Но это значит целиком отбрасывать то, что происходило до сегодняшнего дня; так поступать совсем не годится. Конечно, это не значит, что не нужно посещать центр медитации и учиться, что не надо на некоторое время удаляться от людей и от дел; не должно быть только попыток уйти. Хотя мы, возможно, сумели бы больше раскрыться в этом особом месте, это не значит, что одна только внешняя обстановка могла бы сделать нас способными к изменению и развитию. Не надо осуждать свое окружение, не надо осуждать людей, внешние условия; не пытайтесь что-либо изменить, просто вступите в ситуацию и постарайтесь наблюдать. Это и есть сам-па в подлинном смысле, настоящее созерцание предмета. И когда мы способны продолжать работу по преодолению романтического и эмоционального отношения, мы открываем истину даже в кухонной раковине. Таким образом, все дело в том, чтобы ничего не отвергать, чтобы использовать этот самый момент, любую возможную ситуацию, принимать ее и уважать.