«Наши уже пришли», — мелькнула у Вени мысль, и он шагнул в пустоту. Пройдя насквозь красную материю летающей тарелки, он очутился двадцатью метрами ниже на асфальте. Шея, позвоночник и череп были сломаны, кусочки мозга и кровь разлетелись далеко кругом. Но боли Веня не чувствовал. Он тихонько поднялся и стал приводить в порядок своё тело: вставил на место вывихнутые суставы, поправил завалившуюся набок голову. Выпавшие внутренности сами втянулись внутрь, разбрызгавшиеся части мозга собрались, как ртуть, в один кусок, и тот с тихим шлепком всосался в висок. Тарелка спустилась к нему, и из неё брызнул яркий луч. Где–то завыли сирены, из открытых дверей выбегали люди и останавливались справа. Луч убрался, и Вене захотелось убивать. Он повернулся к толпе и взвыл от счастья: больше половины медперсонала были — точь–в–точь его доктор. А остальные даже не замечали этой метаморфозы. Значит, он мог видеть насквозь! Веня взглянул на себя и не удивился — его тело медленно покрывалось волосами, а мышцы росли. Красная пелена затуманила глаза. Он почувствовал, как откуда–то повеяло мертвящим запахом надвигающейся Вечности. Как лёгкий морской бриз пред штормом, этот запах приплыл и захлестнул все дальнейшие события. Планета Земля поменяла своих хозяев.
Отступитесь, неведомые!
Джон Макколинз с детства мечтал стать серийным убийцей. Однако его пугала неопределённость этой профессии. В то же время, Джон всегда знал, что находится под чьим–то незримым влиянием, может, даже инопланетным. Кто–то боролся с его сознанием и нередко побеждал. Тогда Джон отключался, а когда приходил в себя, лучше было не смотреть по сторонам. Он ломал пальцы на руках, выкусывал себе куски мяса и всё равно не мог справиться, когда эти монстры приходили. Единственное, что спасало его в такие минуты, не давало покончить с собой — его будущее занятие.
К пятнадцати годам он уже знал, что будет убивать, и это грело его душу. Весь смысл жизни Джон сосредоточил вокруг этого. Во время многочисленных тренировок на кошках и собаках он предвкушал, как будет мстить всему миру за то, что он живёт. «Зачем я родился? — спрашивал Джон пустоту и не находил ответа. — Летал бы я сейчас в облаках и ничего не чувствовал…»
Только он заметил одну странную вещь. Расчленённые тела изуродованных им животных стали куда–то исчезать, когда он приходил посмотреть на них. Это неприятно кололо его сознание, но Джон старался не думать об этом.
И, наконец, он почувствовал, что его час настал. Всё было банально и старо: грязный переулок, тусклый свет фонаря, одинокая старушенция, озираясь, семенит в свой вонючий подъезд. А потом кровь, отчаяние, ещё кровь, и они. Пришли скушать свой первый настоящий ужин. Очнувшись, он увидел окровавленный платочек, несколько гнилых зубов и быстро удаляющуюся тень неизвестных. Джон покричал минут десять и пошёл домой. С тех пор он раз и навсегда решил не кормить этих чужих. Пускай, он не может сопротивляться, когда они приходят, но есть один способ… Он интуитивно знал, что если всё будет продолжаться, как и раньше, то плоть неведомых разрастётся и они сожрут самого Джона. И он нашёл выход.
Следующим человеком, подвергшимся насильственной смерти стал пятилетний мальчик, но ему повезло. Инопланетяне не добрались до него. Жизнь не успела покинуть быстро мутнеющие глаза ребёнка, когда Джон впился в его плоть острыми зубами. Он рвал человеческое мясо, пил кровь, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Ведь последнее время Джон много думал о каннибализме. И пришёл к выводу, что поедание себе подобных — возвращение к природе, натурализм. Но с того самого дня он понял, что начинает превращаться в вампира.
Больше Джон не ощущал времени. Ему то казалось, что прошёл всего месяц, то думалось, что у него за плечами десятки лет и сотни жертв. Но ни одна капля крови больше не досталась чужим. Похоже, они всё–таки отступились. И это было счастье, великое счастье, что он — простой земной человек — поборол эту неведомую инопланетную силу! А какую огромную цену он отдал за это счастье! Джон Макколинз больше никогда не будет смотреться в зеркало. Он знал, что увидит там — белого, немытого, зубастого вампира в серых лохмотьях.