– Папа? – отшатнулась Аня, потом посмотрела на ошарашенную мать и поняла, что в семье приключилась беда.
Лена, конечно, не пошла собирать окурки в тот вечер, потому что ей пришлось заделаться медсестрой. От возмущения, недопонимания со стороны родни у Вити сильно разболелась голова. Лена и Аня ухаживали как могли, но не помогали ни настой ромашки, ни обезболивающие, ни обещания Лены не ходить и не убирать чужой мусор даже ради мира во всем мире.
От сердца Вити чуть отлегло, что жена вразумилась нормальным человеческим понятиям, но задним умом он чувствовал, что она его обманывает, лишь бы успокоить. И задний ум болел от этой мысли.
Как на зло на следующий день нужно было идти на работу, но Витя не мог подняться с кровати. К голове будто привязали наковальню и кто-то усиленно по ней шмякал молотком, как только Витя делал движение рукой или ногой.
Вызвали скорую. Скорая не обнаружила ни одного симптома, ведущего к инвалидности, на которой настаивал Витя.
– У вас мигрень, – сказал фельдшер скорой помощи, убирая приборы в сумку. – Вы, наверное, тонкий, чувствительный человек, принимающий все близко к сердцу. Такое часто бывает с творческими натурами. Я выпишу вам направление на исследования, но поверьте, вам лучше обратиться за помощью к психологу. Тут нервное, – парень обратился к жене, многозначительно поглядывая на массивную лежачую фигуру на диване с закатанными глазами к потолку.
Вите было больно вдвойне. Сначала просто больно в голове. И вторая доза боли прибавилась от слова «психолог». Но мужчина решил не принимать близко к сердцу сказанное фельдшером. Решил потратить оставшиеся силы на обследования, с невыносимой тоской понимания, что возможно… что возможно, это последние исследования в его жизни.
Однако целая неделя больничного, взятого на разглядывание тела Вити под разными приборами, показала, что 39-летний мужчина здоров как бык и на нем спокойно можно пропахать несколько гектаров земли.
К боли в душе и в голове прибавились чувства вины и стыда.
Витя даже жалел, что у него не нашли четвертой стадии какого-нибудь сложного заболевания. Возвращаться на работу было невыносимо без диагноза. Он уже видел как компаньоны посмеиваются над ним и сто процентов придумали ему прозвище типа «художник» или просто «артист». Так бы сделал он сам, узнав, что здоровый нормальный мужик слетел с катушек и вообразил себе бог весть что, от чего разболелась голова. Посмеивался и подкалывал бы коллегу каждый божий день до скончания веков.
Витя принял решение продлить больничный. Голова не проходила. Боли только усилились и, хуже того, появились какие-то шумы то ли в голове, то ли в ушах, то ли в мозгу. Витя не мог разобрать, поэтому периодически обращался к жене, находившейся рядышком, тоже взявшей больничный, чтоб сопровождать захворавшего мужа по госпиталям:
– Что ты сказала, Лена?
Но Лена ничего не говорила. То были шумы, среди которых Витя переодически слышал разное.
Лена и Аня вообще старались помалкивать, боясь сказать лишнее слово и тем самым навредить Вите, который теперь прислушивался ко всему и даже к тишине. Иногда подходил к стенам и что-то слушал там, долго вглядываясь в рисунок обоев.
Но чаще лежал с прохладной повязкой на голове. А однажды Лена, чуть не свалившись с кровати от страха, обнаружила Витю, в упор смотрящего на нее ночью. В глазных яблоках отражался лунный свет из окна, придавая странный блеск мужним глазам. Потом она поняла, за время больничного муж выспался как следует, потому колобродит ночью. Но с тех пор Лена старалась ложиться на другой бок, поворачиваться к мужу спиной. За это ее тоже стало мучить чувство вины. Но страх был сильнее.
– Я пойду к психологу, но не к твоему! – строго выдал Витя по утру и заставил Аню найти по интернету ближайшего к их прописке «специалиста по мозгам», как выражался больной, намекая на наличие мозгов у себя.
– А тебе психолога или психиатра, пап? – деловито переспросила дочь, клацая накладными ногтиками по клавиатуре.
– А какое отличие? – не понял отец.
Аня поморщилась, пытаясь откопать это знание в своем багаже памяти, но так и не найдя, выдала:
– По-моему, психиатры круче.
– Давай психиатра, – сурово согласился отец.
Визит назначили на тот же вечер. Так как то был вечер четверга Витя прихватил с собой на встречу с медиком медицинские книжки, паспорта и заодно все документы на квартиру. Визит к психиатру значился индвивидуальным, без провожатых. А это значит, провожатые могли куда-то свинтить и наделать роковых ошибок, пока отец семейства лечился от недуга.