ВЕРЗИЛОВ. Ва-а-а-ше превосходительство, товарищ генералиссимус! Помилуйте!
СТАЛИН. Указывая на Генкину
Ее просите, обвиняемый
ВЕРЗИЛОВ Униженно
Госпожа Генкина! Мадам Генкина! Умоляю…
ГЕНКИНА. Вы бы еще супруга моего попросили, господина Генкина. Вспомнили его? Передразнивает голос Верзилова Я так много народу вижу, имена забываю… своим голосом Что, вспомнил финансиста Генкина и его супругу? Вспомнил?!
ВЕРЗИЛОВ.
Валится в ноги Генкиной
Мадам Генкина! Пощадите!
ГЕНКИНА.
Не помнит он Генкиных! Вспомнишь теперь!
Пинает Верзилова ногой
ВЕРЗИЛОВ. Ползает в ногах
Супруга вашего всегда чтил… уважал…
ГЕНКИНА
Пинает его ногами
И фамилию будешь помнить! Будешь! Будешь!
ВЕРЗИЛОВ.
Ге-ге-геенкина… помогите, граждане…
ГЕНКИНА
Страшная, гордая, в судейской шапочке и нижнем белье
Взять его!!!
Вяжите его!!!
Лямкин, приступай!
ЛЯМКИН. Вя-вя-вяжите ма-ма-ма-ма-мазурика!
Холодец и Лямкин кидаются на Верзилова
ХОЛОДЕЦ. Да ты не брыкайся, милый! А то охрану позовем. Вот так, голубь. Вот так.
Гражданин бес, принимайте клиента.
Вяжут Верзилова
ВЕРЗИЛОВ. Помилосердствуйте! Господа!
ГЕНКИНА. Он говорит о милосердии, лицемер! А сам чуть было не засудил господина Сталина! Требовал для него высшей меры!
ЛЯМКИН. Де-де-де-демагог!
КОБЫЛЯЦКАЯ. При Сталине парфюмерия втрое дешевле была, между прочим!
ГЕНКИНА. При Сталине мы бы ходили в Большой театр! Господин Генкин, между прочим, очень любит балет.
ХОЛОДЕЦ. При Сталине воровства не было, вот что! И соблазна не было!
ЛЯМКИН. При Сталине интеллигентам квартиры давали…
КОБЫЛЯЦКАЯ. При Сталине нравственность была!
ГЕНКИНА. Господин Генкин, между прочим, говорит, что в сталинских домах потолки были высокие. А вы как строите?
ВЕРЗИЛОВ. Демократии хотел, братцы! Собственность и справедливость!
ГЕНКИНА. Забирайте обвиняемого. Маслом его полейте, администрация рекомендует.
ХОЛОДЕЦ. Будет тебе демократия, депутат. Будет тебе справедливость! Маслицем польем, чтоб горел лучше. Поливают Верзилова маслом
Не халтурь, Лямкин, масло в кожу втирай. Вот так, вот так!
ЛЯМКИН. А де-де-де-дегтем мазать?
ХОЛОДЕЦ. Валяй, и дегтем помажь.
ЛЯМКИН. А смолой ма-ма-ма-зать?
ХОЛОДЕЦ. Валяй, и смолой его мажь!
Они мажут Верзилова смолой и дегтем, Верзилов превращается в черное чучело.
Верзилов мычит нечто несуразное, разобрать слова невозможно.
ХОЛОДЕЦ. Ну что ты там говоришь? Не разберу я что-то. Погромче нельзя? Нет, не понимаю. Громче говори! Ме-ме-ме… бе-бе-бе… Лямкин, это на твоем языке, переводи. Про демократию, наверное? Эй, товарищ бес, забирайте! Шашлык готов!
Входит ОХРАННИК, он утаскивает Верзилова за сцену. Обитатели комнаты бросаются к окнам. Распахивают занавески. По всему периметру комнаты окна освещены ровным высоким пламенем. Шум огня нарастает.
ГЕНКИНА. Ну, что я могу сказать. Мне лично приятно, что день прошел не впустую. Мы поработали, мы были неравнодушными, мы старались выяснить истину.
ХОЛОДЕЦ у окна. Он подносит голову к окну, чтобы голова посмотрела
Ну, комедия! Несут чучело! На кол сажают депутата… Ой, спичку бес поднес! Огонек-то побежал! Побежал огонечек! Ой, прощай, демократ! Прощай, справедливость и собственность! Как горит! Славно горит господин Верзилов! Ох, и больно ему, видать! Кричит-то, как кричит! А мы и не слышим отсюда!
Ревет пламя
Волосы загорелись… А уши-то, уши! Смотри как, в трубочку уши сворачиваются!
Кожа на животе сейчас треснет! Вот сейчас треснет! Ой, треснула! Глазик-то как надулся! Сейчас лопнет! Лопнул! Потек! А вот и язык вывалился! Черный какой!
Ревет пламя
Ох, и кредитные карточки сгорели… не догадался я по карманам пошарить… сгорели подчистую!
Ревет пламя
Что, и акции нефтяных месторождений горят? Вот обида! И оффшорные капиталы сгорели? Горе-то какое… Как полыхает господин нефтяник. И вся частная собственность сгорела… Яхта… Дом на Рублевке… Я бы сбегал, спас, так ведь жарко очень, не подступишься… Досада какая, граждане! Все сгорело! Ой, а демократия? Демократия-то что?
Ревет пламя
Холодец обнимает Лямкина за плечи.
Ах, брат Лямкин, сгорела твоя прогрессивная партия! Обидно, да? Но ничего не попишешь! Мне самому жалко! А что поделать…
Лямкин плачет. Ревет пламя
Мне самому, знаешь, как обидно! Он ведь меня отсюда вытащить обещал… Я тоже для него кое-что на воле сделал… И все, накрылся контракт… Никто меня отсюда не заберет…
Ревет пламя
Интересно, так вся демократия и сгорела? А как же это… возьмемся за руки, друзья, и все такое… или вот это… как там? Свобода совести… свобода слова… что, тоже… дотла? Пепел?…
СТАЛИН. Не жалей. Не стоит эта дрянь нашей жалости.
ХОЛОДЕЦ. Ну, все-таки…
СТАЛИН. Другие дела найдутся. Некогда нам с тобой, товарищ Холодец, горевать.
ХОЛОДЕЦ. А что делать будем?
СТАЛИН. Начнем с того, что создадим партию. Партию нового типа. Не такую, как раньше, сплошь из ворья. Честных, преданных позовем. А потом уже выйдем к народу.
ХОЛОДЕЦ. А где он, народ? Я уж и забыл, как народ выглядит.
СТАЛИН. Да вон народ, у костров пляшет!
ХОЛОДЕЦ. И что мы народу скажем?
СТАЛИН. Что надо работать.
ХОЛОДЕЦ. Тут ведь какое дело, товарищ Сталин. Работай не работай, а отсюда не выберешься… В аду мы, товарищ Сталин. В геенне огненной. И вот, когда затрубит архангел…
СТАЛИН. Обойдемся без паникерских настроений. Не будем идти на поводу у так называемых архангелов. И в аду люди живут. Будем работать, засучив рукава.
ХОЛОДЕЦ. Зачем? Зачем работать? Лагеря строить?
СТАЛИН. Не исключена возможность, что на первом этапе строительства общества равных придется прибегнуть к методу принудительного трудоустройства.
ЛЯМКИН. Не надо! Умоляю! Не надо опять! Опять расстреливать будете?
СТАЛИН потирает руки
Придется… придется…
ЛЯМКИН. И ме-ме-ме-меня?
СТАЛИН. И до тебя, Лямкин, доберемся. Думал в аду отсидеться?
Лямкин плачет
ХОЛОДЕЦ. А что, обязательно надо расстреливать?
СТАЛИН. Обойдемся без абстрактного морализаторства. Дайте конкретный тезис. Не хотите лагерей? Порядка боитесь? А что нравится? Воровство? Нищета? Войны?
ХОЛОДЕЦ. Не знаю.
СТАЛИН. А надо знать.
ХОЛОДЕЦ Выходит на авансцену, держа в руках свою голову
Не знаю, Господи! Господи всемогущий, не знаю! И выбирать не хочу! Мало того, что ад кругом, так еще и выбирать надо, что бы такое в аду построить. Сталин — палач, а новые уроды, что, лучше? Куда податься? Думай, голова!
Трясет голову
Думай, голова! Если сталинизм, так опять будут лагеря и казармы. Если либерализм, так население от нищеты передохнет. Что так, что эдак — все равно сдадут в утиль. Думай, голова!