Грейс обула туфли и взглянула на него. Он сидел на диване, полностью одетый, усталый, красивый и очень мужественный.
— Спасибо, — пробормотала она.
Брент слабо улыбнулся:
— На здоровье.
— Мне пора.
Брент кивнул:
— Я загляну к Таш перед тем, как поеду домой.
Грейс кивнула в ответ. Затем развернулась и вышла из комнаты.
Когда Грейс снова присела у кровати Таш, над Мельбурном уже занимался рассвет. У нее было достаточно времени, чтобы подумать о возможных последствиях того, что только что произошло в комнате для дежурных врачей между ней и Брентом. Но она решила не думать об этом.
Для того чтобы делать выводы, анализировать ситуацию, нужен был чистый рассудок, а этим она сейчас не могла похвастаться, так что в размышлениях было бы мало смысла. Кроме того, она не сомневалась, что в ближайшие дни и недели она успеет обдумать и переосмыслить все случившееся еще миллион раз и в конце концов ее затошнит.
Пока же Грейс отказывалась портить ощущение блаженства, отказывалась испытывать чувство вины. Сейчас ей было достаточно переживать все это заново и чувствовать себя счастливой. Волшебство его поцелуев. Его прикосновений. Он по-прежнему мог удовлетворить ее как никто другой. Ему одному удавалось вознести ее к вершинам блаженства одним лишь проникновением. Он умел безошибочно угадывать все ее желания с точностью до секунды.
Возможно, это был ее последний шанс любить Брента всем своим существом. И даже если она вела себя эгоистично, она не собиралась раскаиваться.
Таш повернулась и нахмурилась во сне, поэтому чувство вины все же слегка резануло Грейс. Ей следовало бы думать о Таш. Возможно, если бы она больше времени уделяла мыслям о племяннице, а не о Бренте, они все сейчас не оказались бы в затруднительном положении.
Однако гораздо проще было переживать заново те тридцать минут, проведенные с Брентом, а не ломать голову над ребусом под названием «Таш».
Грейс зевнула, почувствовав, как усталость наполняет все ее тело. Ночь была выдающаяся. И в физическом, и в эмоциональном плане. Резкое пробуждение, страх, паника, слезы и умопомрачительный оргазм сделали свое дело.
Внезапно она почувствовала себя совершенно обессиленной.
Грейс положила голову на кровать Таш и натянула соскользнувшую простыню на руку племянницы. Затем расслабилась, почувствовав, как глаза закрываются сами собой.
Она просто немного полежит. Всего пару минут.
Глава 14
Через пару часов Грейс разбудил какой-то звук. За окном уже вовсю светило солнце. Она резко села, мгновенно почувствовав, как запротестовали мышцы шеи и плеч. Пальцы онемели от того, что она спала на руке, и теперь покалывали.
Звук повторился, и Грейс быстро обернулась в его сторону. Таш держалась за голову и стонала.
Грейс встала и подошла к племяннице:
— Голова болит?
Таш кивнула, приоткрывая одно веко, чтобы посмотреть на Грейс:
— Такое ощущение, что мой мозг попал в бетономешалку. Болит сильнее, чем лодыжка.
Грейс боролась с искушением прочитать племяннице лекцию о вреде алкоголя и дать ей немного помучиться, чтобы та лучше усвоила урок. Но она никогда не применяла принципов «жестокости из лучших побуждений» и решила, что не стоит начинать.
— Попрошу панадол у медсестер. А пока, — сказала Грейс, наливая стакан воды из кувшина, который стоял на прикроватном столике, — выпей вот это.
Грейс вернулась через десять минут с двумя таблетками обезболивающего. Она потрясла Таш за плечо — та проснулась и приняла таблетки, запив их еще одним стаканом воды. Грейс налила третий стакан и настояла, чтобы Таш выпила и его тоже.
— От алкоголя организм обезвоживается. Поэтому у тебя и болит голова, — объяснила она спокойно, без тени осуждения в голосе. — Восстановишь баланс жидкости в организме, и боль пройдет.
Таш осушила стакан, даже не думая спорить, и снова уронила голову на подушки.
— Спасибо, — пробормотала она.
Грейс подняла бровь. Прогресс.
— Как твоя лодыжка?
Таш посмотрела на свою ногу, зафиксированную в высоком положении:
— Болит. Но пережить можно.
Грейс кивнула. Она осторожно пощупала рукой пульс в верхней части стопы. Медсестры отметили его на ноге крестиком, чтобы было легче найти, поскольку они проверяли его всю ночь.
Грейс быстро обнаружила сильно пульсирующую жилку. Нога была теплой на ощупь, а когда она легонько надавила на кожу, наполнение капилляров произошло почти моментально.