Он уже был в дверях, когда Грейс тихо сказала:
— Подожди.
Брент замер, ухватившись рукой за наличник дверного проема. Его сердце колотилось в груди.
Нет.
Нет, нет, нет.
Он почти сделал это. Почти ушел, унося с собой свою тайну.
Грейс сделала глубокий вдох:
— Я люблю тебя.
Несколько мгновений Брент продолжал стоять в дверях к ней спиной — неподвижный, словно статуя.
Что?
Он был слишком удивлен, чтобы ликовать. Он не верил своим ушам. Он медленно обернулся:
— Что ты сказала?
Грейс почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Его лицо стало суровым, а челюсти так крепко сжались, что казалось, в любой момент могут треснуть.
Боже, она совершила ужасную ошибку!
Но сказанного не воротишь. И тем более не заберешь обратно эти три коротких слова, которые, стоило их произнести вслух, сразу же приобрели такой огромный вес.
— Я сказала… что люблю тебя.
Грейс быстро подняла руку, чтобы он не произносил ни слова, пока она не закончит. Пока не признается во всем.
— Прости. Я знаю, это не то, что ты хотел услышать. И я не собиралась говорить этого. Я вообще не хотела ничего говорить. Честно, я собиралась молча жить с этим дальше. Но после произошедшего… когда ты направился к выходу, я поняла, что не хочу сожалеть об этом всю свою жизнь.
Брент покачал головой. Он не ослышался? Не сыграло ли с ним злую шутку его воображение, подпитанное отчаянием и любовной тоской? Может, это галлюцинации?
«Это не то, что ты хотел услышать»? Она с ума сошла?
— Я поняла это в день нашего первого футбольного матча, но знала также, что причинила тебе слишком сильную боль в прошлом. Я знала, что не заслуживаю второго шанса. Мне придется бороться за твою любовь, но, Брент, прости меня, я так устала бороться. Я только что закончила воевать с Таш… по крайней мере, я надеюсь на это… и у меня нет сил сражаться с кем-то еще.
Брент сделал несколько шагов ей навстречу. Так она любит его?
— Грейс?
Грейс отрицательно покачала головой:
— Нет, стой там. Не подходи ближе. Прошу тебя. У меня мысли разбегаются, когда ты подходишь слишком близко.
Брент замер.
— Так на чем я остановилась?
— На том, что ты любишь меня, — подсказал Брент.
Грейс кивнула:
— Да. — Она беспомощно всплеснула руками. — Прости меня.
Брент помолчал секунду, а потом улыбнулся. Улыбка переросла в смех.
Она любит его и извиняется — за это? Всего минуту назад сердце у него в груди было тяжелым, как кусок свинца, а теперь воспарило.
Она нахмурилась:
— В чем дело?
Брент подошел к ней еще на пару шагов.
— Не извиняйся.
— Почему?
Грейс была в смятении, хотя где-то в глубине ее сердца все-таки теплилась надежда.
— Это же ужасно.
— Нет. — Он покачал головой. — Это было бы ужасно, если бы я тебя не любил.
Грейс потребовалось некоторое время, чтобы осознать его слова, но даже после этого она не смела надеяться, потому что уже успела задуть слабый огонек надежды в своей груди.
Теперь он стоял теперь прямо перед ней. Рядом. Совсем близко.
— Но я люблю тебя.
— Правда? — выдохнула Грейс.
Он кивнул:
— Я понял это за минуту до того, как мы занялись любовью. Это было ужасно. Столько месяцев я отрицал свои чувства к тебе, а потом вдруг все стало ясно как день.
Грейс зацепилась за единственное слово, которое было ей понятно:
— Да, это ужасно.
Брент снова засмеялся:
— Нет. Это прекрасно.
Грейс урезонила свой бешеный пульс.
— Но разве ты не видишь? Теперь все не так просто, как было двадцать лет назад, Брент. Я иду в комплекте с приложениями. Мы уже никогда не будем только вдвоем. Тебе нужна женщина, которая сможет полностью посвятить себя тебе. В детстве тебе всегда доставались лишь крохи любви, и сейчас ты заслуживаешь большего.
Брент положил руки ей на талию, продел пальцы в петельки на поясе ее джинсов и притянул ее к себе так, что их бедра соприкоснулись.
— Хочешь сказать, что от тебя мне достанутся только крохи?
— Нет, конечно же нет.
Боже, если бы у нее только был шанс, она любила бы этого прекрасного мужчину всем своим существом до скончания веков.
— Знаешь, я сейчас постоянно думаю о словах моей матери. Что любовь умножает. Я могу найти в своей жизни место для тебя, потому что в ней уже нашлось место для детей. Но думаю, я не вправе просить тебя взять на себя такую ответственность. Я знаю, ты всегда хотел иметь собственных детей, а я не уверена, что смогу родить их тебе. Возможно, мы навсегда останемся вчетвером. Знаю, ты всегда хотел иметь идеальную семью, Брент, а нашу семью идеальной не назовешь. Мы не сможем начать все с чистого листа, как в первый раз.