Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Руха. Он наблюдает за мной с настороженным выражением лица, как будто беспокоится, что мне не понравится это место. Я подозреваю, что если бы я сказала ему, что это ужасно, он продолжал бы искать, пока не нашел бы мне что-нибудь получше, даже если бы на это ушли годы. Просто он такой, какой есть. Он хочет для меня самого лучшего, даже если это означает гораздо больше работы.
Я подхожу к нему и беру его за руки.
— Это идеально. — Я лучезарно улыбаюсь ему. — Это очень хорошая пещера. Мы можем создать здесь нашу семью.
— Да? — спрашивает он.
— Да, — соглашаюсь я, сжимая его руки. — Очень большое «да»!
РУХ
Мой пара никогда не прекращает работать, даже в новой пещере. Мы переносим нашу небольшую кучку пожитков на наше новое место, и Хар-лоу работает над тем, чтобы вымести всех мертвых существ и песок с пола. Это непростая задача, но когда все, наконец, чисто и весь мусор убран, мы собираем камни и устраиваем кострище возле входа, чтобы дыму было куда уходить. Хар-лоу устраивает гнездо из мехов, которые она носит, но я замечаю, что она дрожит, когда снимает их.
Я понимаю, что нам нужно больше мехов. Некоторые для ношения, а некоторые для сна. Нам придется охотиться вместе, и это меня беспокоит. Хар-лоу — мягкое существо, а охота — тяжелая работа. До гор не так уж далеко, но я бы предпочел, чтобы ей было безопасно и комфортно здесь, в пещере. Возможно, я смогу выйти и поохотиться, пока она остается здесь.
Мне не нравится эта идея, но мне также не нравится идея брать мою пару с собой на опасную охоту. У многих животных в снегах длинные когти и острые клыки, и пятнистая плоть Хар-лоу легко повредиться. Мне будет невыносимо разлучаться с ней на один день, но это будет необходимо.
Хар-лоу нужно держать в тепле, а на этом пляже нет меха.
Однако это беспокойство можно оставить на другой день. Хар-лоу выглядит усталой, ее бледное лицо осунулось, когда мы сидим у огня. Я притягиваю ее ближе к себе, и она опирается на мое плечо. Мне нравится это, моя пара прижимается к моему боку. Она обнимает меня, дрожа, и я беспокоюсь, что ей слишком холодно. Я плохой партнер, позволяю своей самке дрожать в пещере, когда мы могли бы носить меха.
Значит, завтра, — решаю я. Утром, когда взойдет солнце, мы отправимся на охоту за мехами. Я показываю пальцем на одно из тех, что она носит, и подталкиваю ее локтем.
— Хар-лоу, повторить?
— Ммм? — Она садится, бросая на меня любопытный взгляд, и когда я снова произношу эти слова, она понимает.
— Мех?
— Мех, — эхом отзываюсь я, пытаясь запомнить это слово. — Мех Хар-лоу. Да?
— Мех Харлоу? — она произносит эти слова с вопросом на лице.
— Хар-лоу, мех. — Жаль, что у меня не хватает слов, чтобы сказать ей, что завтра я буду охотиться на многочисленных животных. Что я не успокоюсь, пока у нее не будет теплых шкур, в которые можно завернуть ее тело. Она моя пара, которую я должен защищать, и я не допущу, чтобы она дрожала.
— Мех? — снова повторяет моя пара, а затем берет мою руку в свою. Она проводит им между бедер, по участку меха у нее на холмике. — Да?
В ее голосе есть страстная нотка, которую я раньше не слышал. Она думает, что я прошу прикоснуться к ней, что я хочу заявить на нее права. Мое разочарование из-за невозможности общаться проходит, потому что я действительно хочу прикоснуться к ней. Прикасаться к моей половинке и доставлять ей удовольствие — это все еще ново и волнующе. Я наклоняюсь к ней, прикасаясь губами к ее губам в поцелуе, потому что знаю, что ей это нравится.
Хар-лоу вздыхает и прижимается своим ртом к моему, даже когда ее бедра раздвигаются.
Я издаю низкий горловой стон. Как мне так повезло, что у меня есть эта пара? После стольких сезонов одиночества для меня удивительно, что у меня есть пара, к которой я могу прикасаться и о которой я забочусь. Что у нас будет свой собственный комплект. Что мы будем семьей.
Что она моя, и я не одинок.
— Хар-лоу, — выдыхаю я в ее мягкие губы, даже когда ищу бугорок, спрятавшийся в складках ее влагалища. Она показала мне, как ей нравится, когда к ней прикасаются, и с каждым разом я становлюсь немного лучше в таких вещах. Я узнаю, что доставляет ей больше всего удовольствия, какие ласки заставляют ее тело напрягаться, а какие заставляют ее кричать. Наши рты встречаются, мой язык слегка касается ее языка, когда я скольжу пальцами вверх и вниз по ее влажному каналу. Я засовываю один глубоко в нее, в горячий колодец ее влагалища, и большим пальцем описываю круги вокруг маленького бутона плоти, называемого «клитор».