32.
Евсей
Быстро, на сколько это вообще возможно, разбираюсь с делами и еду в больницу к Марусе.
Её должны были отвезти в ту же больницу куда и Стаса, то есть, где она работает.
В приёмной меня встречает уже знакомая медсестра. Сообщает, что операция ещё идёт и ничего не известно о состоянии розовласки. Пока врачи не закончат оперировать - ничего не будет известно.
Эти твари мне за всё ответят. Они за всё поплатятся. Я не могу потерять её. Она ведь сильная, даже очень. Она должна бороться. Борись моя девочка! Ради себя! Ради сына! Ради нас…
Операция уже длилась два часа, и ещё никто не выходил из операционной. А я метаюсь по коридору, будто загнанный дикий зверь в клетке. Чтобы не сойти с ума, я меряю коридор шагами, перебирая в голове мысли.
И тут ко мне выходит уже знакомый ранее врач. Калашников, если память меня не подводит.
— Что с ней?– спрашиваю подлетая к нему.
Он злобно на меня смотрит, и в секунду хватает меня за ворот рубашки и бьёт об стену.
— Если я узнаю, что она в таком состоянии из-за тебя, клянусь, тебе несдобровать, – выплёвывает он мне.
Я отрываю его руки от себя, и рычу в ответ не обращая внимания на его жалкие угрозы:
— Что с ней?! - чуть ли не срываясь на крик спрашиваю его.
— У неё тяжёлое сотрясение, внутричерепная гематома, глубокая рана на бедре, множественные переломы рёбер, и множество мелких порезов. Как ты думаешь, что с ней?! - язвит он. - С ней всё очень хреново! - повышает он голос.
Твою ж... Почему у меня не всё как у людей?! Почему со мной близкие мне люди страдают?
С силой сжимаю челюсть. На белой стеклянной двери в отражении замечаю, как на моём лице играют желваки. Чувствую себя полностью опустошенным. Эта ситуация выбивает меня из колеи. И убивает.
— Это из-за тебя на неё покушались? Ведь не протечка газа поспособствовала такому взрыву.– уже более спокойным тоном спрашивает доктор.
Я от безвыходности опускаюсь по стеночке и сажусь на пол. Обхватываю голову руками, и киваю ею.
— Какого чёрта, ты этого не предотвратил?!– начинает опять он возмущаться, заводиться.– Если знал, что может такое произойти, почему не спрятал её где-то?!
Я поднимаю на него глаза, и не весело улыбаюсь.
— Думаешь я не пытался?! Я хотел, просил её! Но всё без толку… Она от всех предложений отказалась. Я не смог её переубедить. И да, это моя вина! Я это прекрасно знаю.– горько проговариваю я, и провожу устало руками по лицу.
Док спустя пару секунд занимает возле меня место на полу. Он откидывает голову к стене, и устало прикрывает глаза.
Проходящие медсёстры и другой больничный персонал смотрит на нас обеспокоенно, и с каким-то удивлением. Они наверное не видели никогда двух здоровых мужчин, что сидят на полу с отстранёнными лицами.
— Она такая…– после долгого молчания заговаривает айболит.– Если ей что-то взбрело в голову, то не сдвинешь от задуманного.
— Я это уже понял.– хмыкаю я.
— Она сейчас в искусственной коме.– начинает разъяснять он всё мне.– Её будут в ней держать до тех пор, пока не начнёт сходить гематома и отёк мозга, когда внутричерепное давление будет меньше. А иначе это опасно… Теперь остаётся только ждать. Как только ей станет лучше, её выведут из комы. И вот тогда будем молиться, чтобы всё было хорошо…
От этих слов я напрягаюсь.
— В каком смысле?– спрашиваю его настороженно и непонимающе.
— В прямом. Неизвестно, как мозг перенесёт отёк и гематому. Может быть всё отлично, и никакие функции не будут повреждённые. Но может быть и хуже. Какие-то части мозга могут быть повреждены. Надеюсь, что самой большой проблемой будет амнезия.
— Боже...– шепчу в неверии я.– Почему она просто не согласилась тогда уехать? Почему не послушалась?
— Потому что, это тогда была бы не Маруся. Она слишком упрямая. Всё будет хорошо. Она сильная у нас. Она справится. Нужно только подождать.
Как вдруг, в противовес его словам, с реанимации выбегает медсестра. На её лице читается ужас и растерянность.
Только не это...
— Юрий Борисович, остановка. Реанимационная бригада уже там.
Док в считанные секунды поднимается на ноги и летит в отделение. Я тоже хочу помчаться вслед за ним. Потому что, догадываюсь о ком говорит медсестра.
— Вам туда нельзя! Всё будет хорошо. К вам позже выйдут и всё расскажут.– проговорив это, она убегает следом за Калашниковым.
Я обессилено снова спускаюсь по стеночке. Зарываюсь лицом в ладоши.
Господи, чем же она всё это заслужила? Почему ты так с ней поступаешь? Она уже достаточно намучилась. Оставь её в живых и подари много счастья за все пережитые страдания. Лучше наказывай меня, чем её. Забери мою жизнь, но сделай её счастливой. Я готов всё отдать за её счастье и безопасность.
Спустя какое-то время у меня звонит телефон. Несмотря на имя звонящего, отвечаю:
— Да.
— Как самочувствие, Евсей, когда у тебя забирают тех кого ты любишь?– спрашивает меня больно знакомый голос.
— Ты за это поплатишься. Я...– но дальше мне не дают договорить перебив:
— Что ты?! Натравишь на меня ментов?! Уже. Но сомневаюсь, что дело долго продержится, да и меня они не найдут. А вот я твоих близких смогу.– самодовольно выдаёт этот ублюдок.
— Ты труп, Демидов! Молись, чтобы полиция добралась до тебя первой.– рычу ему и сбрасываю вызов.