41.
Маруся
Боже, моя голова. Как же она болит. Что произошло, что вообще случилось? Я не пила и спать не хотела, вроде не должна была уснуть.
И тут в моей голове проносится рой последних воспоминаний. И я ужасаюсь от этих событий. Неужели всё произошло со мной на самом деле?
Моих охранников опять убили. Опять из-за меня. А меня саму в этот раз всё-таки похитили.
Пытаюсь пошевелиться, но у меня особо ничего не выходит. Свои руки чувствую связанными за спиной. Пальцы затекли, да и сами руки тоже начинали. Пытаюсь пошевелить ногами, и это получается куда лучше. Они не связаны. Решаюсь всё-таки открыть глаза, которые до сих пор ещё были закрыты.
В помещении оказывается темно, но не вырви глаз. Это какая-то подсобка, или подвальчик. Комната маленькая, мебели в ней никакой нет, кроме обшарпанного стула в углу, который несчастно стоит одиноко там. Кроме этого в ней совсем ничего нету. Пытаюсь сесть, но выходит отнюдь плохо, но всё же получается.
Поднимаю голову вверх, и замечанию на стене, на которую я опираюсь, маленькое окошко, почти возле самого потолка. В которое, к сожалению, сможет пролезть разве что мышь, да и то, исхудавшая.
Немного придя в себя, я начинаю пробовать высунуть ноги через кольцо рук, чтобы они оказались у меня спереди.
За этими попытками меня и застаёт, вошедшим в двери громила.
Хотя он больше напоминает "шкаф", или "танк". Два на два, что в высь, что в ширь.
Грубо меня хватает за локоть, и подымает на ноги, да так, что я отрываюсь от пола на пару сантиметров так точно. Я для него, как пушинка.
Естественно, против такого громилы, я ничего не вешу. По сравнению с ним, я просто дюймовочка.
Больно сжав мою руку, он выводит меня с этого помещения. Мы идём по освещённом коридору и заходим в какое-то складское помещение с огромными окнами. Меня проводят в дальний угол от дверей, и нажатием на плечо, заставляет встать на колени. Громила отпускает мою руку, но вместо неё к моему виску приставляет дуло пистолета.
В жилах тут же стынет кровь. От страха я закрываю глаза. Чувствую, как по щекам начинают катиться горячие слёзы.
Неужели это конец? Неужели моя жизнь на этом закончится?
Все эти мысли начинают проноситься в моей голове. Как вдруг, дверь открывается. Распахнув глаза я вижу, как с неё выходит ещё один громила, а с ним Евсей.
Лицо его в крови, губа разбита, и рассечена бровь. А его руки тоже связаны, как и у меня, за спиной.
Его ставят на колени, метрах в пяти от меня. В его глазах я вижу боль, сожаление и безвыходность. Но он пытается ласково мне улыбнуться, одними уголками губ.
— Всё будет хорошо.– шепчет он одними губами.
На что я поджимаю губы и в ответ киваю.
Вслед за ними заходит ещё один мужчина, напевая песню: