8.
Маруся
Последний выходной день и опять начинается новая рабочая неделя. Хотя я могу оказаться на работе, и ночью, и в выходной день, в любое время суток. Меня часто вызывают, когда не хватает людей или тяжёлый случай, а все где-то заняты.
Сегодня приезжает мой маленький принц. За выходные я успела по нему соскучиться.
Как только я их у автобуса с мамой встречаю, Кирюша повисает у меня на шее. Соскучился, малыш, как и я по нему…
Он смотрит на меня, словно взрослый мужчина, и серьезным тоном заявляет мне:
— Мам, мне понлавилась девочка. И я как истинный музчина, ешил на ней зениться! И мне нузно плиданое.
Я улыбаюсь ему, пытаясь не расхохотаться над его словами, и говорю:
— Надо, так надо.– подняв руки вверх, как будто сдаюсь.– Только приданное нужно девочкам, а мужчина просто обеспечивает любимую. Познакомишь хоть с невестой?
За такими весёлыми разговорами мы отправляемся домой.
Придя в нашу берлогу моё семейство заявило, что через пару дней они вновь возвращаются в деревню. Покорять "невесту".
Такому раскладу я оказываюсь не против, хоть и безумно скучаю по сыну. В деревне летом очень хорошо, природа, свежий воздух. А в городе они и осенью посидят, когда будет холодно.
Рабочая неделя начинается, как обычно с "проверки" Калашникова, так он любит называть свои визиты ко мне, и дурачества по поводу моего хладнокровного отношения к нему.
— Маруся, Маруся. Почему ты так холодна ко мне, звезда моя?– театрально вздыхает, тыльной стороной ладони прикасается ко лбу, закрывая глаза обессиленно падает на стул. И потом дальше продолжает это выступление, шут.– Я! Для тебя! Готов горы свернуть! А ты?! Разбиваешь сердце своему рыцарю!– а потом уже нормально говорить.– Не стыдно? А?! Тебе всего лишь нужно на ужин сходить со мной.
— Калашников, угомонись! Я домашний людь, который редко куда выбирается. Ты же знаешь...– пытаюсь усмирить этого дуралея.
Отношения с хирургом у нас дружеские, хоть он и норовит затащить меня на ужин. А я всеми возможными силами отбиваюсь.
Мне пока не нужны отношения. Я и так, полтора года назад только выбралась с того "ада", который все называют отношениями, семьёй. В них я попала по молодости, когда ещё не знала кто на самом деле мой супруг, и каким зверем мог становиться. Но об этом позже...
— Так давай ко мне! Закажем ужин, посидим, поболтаем. Или же хочешь, я сам приготовлю всё! Ммм?– и давай бровями играть.
Не выдержав такого зрелища я громко расхохоталась.
— Юр, я со своей раковины никуда почти не выхожу. А то вдруг меня серый волк съесть?!– эту фразу я сказала так, как все пугают фразой "бууу".
— Ну да, конечно. Как по клубам с подругами скакать, словно козочка степная – так нормально, никто не ест. А как со мной куда-нибудь выбраться – так её серый волк съест. Ну и где логика, женщина? Где справедливость?! А?
— Это жизнь, детка! Смирись!– выдаю ему басом и снова хохочу.
На что Калашников только качает головой и закатывает глаза.
И так мы развлекаемся почти каждый день. Он зовёт на ужин, а я всегда отказываюсь. Но он не обижается, а на оборот, это ему только придает азарта. Он знает, что пока я не готова к отношениям. Но всё равно спрашивает в своей театральной манере, ибо знает, что меня это веселит. А иначе я буду ходить в своих мыслях и грустить. И вот таким дурацким способом он решил поднимать мне настроение, хотя от ужина со мной тоже не откажется.
Уже пол больницы сплетничает, что он в меня влюблён, а я себе цену набиваю. Насчёт правдивости его чувств, я не знаю. Но всё может быть. Хотя я пока не готова, но кандидат он отличный, как и тот с клуба, Евсей... Который не даёт мне спать которую уже ночь подряд.
В таком ритме проходит вся неделя.
Под конец смены, когда мы почти готовы сдать пост следующим дежурным - в холл врывается мужчина. На руках у которого раненый.
Мы все быстро подрываемся и бежим на помощь. Лицо пострадавшего всё в крови, на животе с правой стороны самодельная повязка, руки сбиты до костей.
Мужчина ложит раненого на каталку, а я начинаю быстро проверять, пульс – есть, слабый, но имеется. Много крови на одежде, возможно задета печень, что хреново. Очень хреново!
И только после небольшого осмотра я смотрю на мужчину, который принес пострадавшего. Им оказывается тот самый парень из клуба – Евсей. И по моим предположениям пострадавший – это, никто иной, как его друг, Стас.
Не подав виду, что удивлена (хотя я чертовски удивлена!). Но сейчас совершенно не до этого, нужно спасать этого блондина. А по цвету его кожи, было понятно, что он потерял очень много крови.
Узнав что нужно у Евсея, даю распоряжения и убегаю за Юрой.
Его я нахожу в ординаторской на диване, где он мечтающем о сне в собственной постели, а может в чьей-то ещё.
— Юр, там ножевое, большая потеря крови и возможно печень задета,– выпаливаю с порога.
Он быстро подрывается с дивана и направляется ко мне.
— Чёрт! Если действительно всё так - наши дела плохи…
Начинается операция. В ходе которой мы обнаруживаем, что печень не задета, но состояние очень тяжёлое из-за большой кровопотери.
Мы останавливаем кровотечение, и зашиваем рану.
В общем, делаем всё, что от нас зависит. Теперь остаётся только надеяться, что кровотечение не повторится и донорская кровь поможет восстановить потерю собственной.
Помимо этого ранения у него ещё оказываются сломаны рёбра, нос, рассечена бровь и разбита губа.
Состояние друга Евсея весьма тяжёлое, но уже не такое критическое. Теперь остаётся только ждать. Первые сутки самые критические, всегда. Если не станет хуже – значит будет жить.