А угольные активы откуда возьмутся? Вы уже догадались, но не до конца. Нет, не совсем так. Не прямо из «Мечела». А из добрых рук еще одного партнера, без которого ГГМК не хочет и зарождаться. Владимира Путина.
Не просто так друг и конфидент Путина Владимир Стржалковский, ранее подвизавшийся в забавном, но сравнительно скромном по оборотам туристическом бизнесе, получил приглашение стать генеральным директором «Норникеля». И случилось это в самые резкие дни вспыхнувшего «Мечелгейта». На это нестранное совпадение пока не обратили должного внимания, и, кажется, напрасно. Генеральному менеджеру нужен в руководстве будущей ГГМК свой человек, который прочно созерцал бы весь слиятельно-поглотительный результат. И еще почти никто не заметил, что Стржалковский с некоторых пор — большой друг не только бизнесмена Путина, но и бизнесмена Усманова: с последним его объединяет, по меньшей мере, радостная страсть к спортивному фехтованию. Так что эти люди знают, как правильно уколоть и кого.
Реальными совладельцами ГГМК, наряду с Алишером Усмановым и Владимиром Потаниным, возможно, станут: Виктор Вексельберг (правильный, конструктивный, открытый миру акционер «Русала»); Олег Дерипаска (яростный и неконструктивный, гонимый в Лондоне и Вашингтоне акционер «Русала» — если метафизически доживет); Владимир Путин; Игорь Сечин; некоторые другие полуофициальные лица/части общего тела. Потом ГГМК (стоимостью под $200 млрд.) выйдет на IPO и случится самый успешный cash out, на который только могли надеяться сокровенные герои нашей истории.
Разве ради этого грандиозного замысла Владимир Путин не вправе пожертвовать «Мечелом» и угольными персонажами помельче? Кто кинет в него камень?
Да, спросите вы, а как же там антимонопольные проверки Evraz Group? Там тоже грозит опасность? Да нет, не похоже. Абрамовича, пока жива система, никто не тронет, потому что он сам по себе есть основа основ системы. Evraz проверяют для отвода глаз, чтобы сказать потом: видите, тут у нас теперь все равны перед законом. А значит, «Мечел» — это совсем не новоявленный ЮКОС. Это — нечто иное.
На самом же деле, «Мечел» действительно чем-то очень осязаемым и уловимым похож на пятилетней давности ЮКОС. У «Мечел-шоу» — та же изначальная мотивация, что и у «дела ЮКОСа». Борьба за активы. Без политики.
Конечно, у «Мечела» есть шанс избежать финальной юкосиной участи. Вовсе не обязательно, чтобы угольные активы кандидата Зюзина в конечном счете оказались в сокровищнице ГГМК имени А. Б. Усманова. Есть и другие варианты. Например:
— создание отдельного угольного мегахолдинга, с помощью которого Путиносечин будет то ли удовлетворять растущий китайский спрос на уголь, то ли шантажировать этим делом Европу; вместе с «Мечелом» в мегахолдинге могут оказаться еще «слабые звенья» наподобие «Русского угля» и одного-двух предприятий поменьше;
— явление «белого рыцаря» народу; самым белым из сегодняшних русских рыцарей остается, разумеется, Р. А. Абрамович, так что в решающий момент частично подконтрольная ему Evraz Group может предложить «Мечелу» спасение от недружественного поглощения посредством поглощения дружественного (т. е. интеллигентного, как Даша Жукова, объединения угольных активов под общей «евразийской» властью).
При том пространство для маневра у мечеловеков остается. Хотя и не гигантское. Ибо от угля самые влиятельные бизнесмены РФ, включая Владимира Путина, в принципе уже не отступятся. Они и так раздосадованы до крайности, что прозевали угольную тему в начале 2000-х. Тогда либеральные экономисты вообще уговаривали их, что с углем пора кончать, шахты — закрывать и т. п. Но выиграли, как это часто бывает, те, кто либеральных экономистов слушал не слишком внимательно. Сейчас ветхий ультралиберал посрамлен. Любой Путин понимает, что уголь в одночасье приносит многие миллиарды.
Да к тому же надо оперативно решать проблему дефицита газа в народном хозяйстве, вызванного сокращением его добычи на фоне патологического роста экспорта. И доводить внутренние цены на газ до мировых. Тут вместо газа очень надобен уголь, и генеральный менеджер сотоварищи готов умело защитить то чужое, что уже считает своим.