На вершине горки команда второго «корабля» торопливо усаживалась в Мишины саночки. Мальчики обхватили друг друга руками и помчались… Но либо расчет был неточный, либо земное притяжение оказалось сильнее намеченного, только Мишу стало кренить влево, и, как он ни старался произвести коррекцию, размахивая руками и ногами, санки вышли на другую «орбиту» и воткнулись в совершенно необъезженный сугроб.
Мальчики вывалились в снег, Петя очень рассердился.
— Что это за стыковка! — закричал он. — Ты что, стыковку по телевизору не видел?
— Не видел, — признался Миша, вытряхивая снег из ушей. — Папа не разрешает смотреть телевизор. Говорит, что это мешает делать уроки.
— В такие дни не разрешает смотреть телевизор?
Подошли остальные ребята и тоже стали возмущаться:
— Пойдем к твоему папе и от имени нашего двора поставим перед ним вопрос…
— Это после… — решил Петя. — А пока — обратно на горку! Делаем вторую попытку. Теперь корабль поведет Валера.
Опять первые санки полетели вниз и остановились в заданном месте.
На Мишиных санках мальчики поменялись местами.
Но либо расчет был неточный, либо земное притяжение… в общем, вся команда очутилась в том же сугробе.
— И тебе папа тоже не позволяет смотреть телевизор? — ехидно спросил Петя у Валеры.
— Мне позволяет.
— Значит, ты видел, как происходит стыковка?
— Видел, но не разобрал.
Тут мальчики и девочки зашумели разом:
— Он выдумывает! Видно было очень четко!
— У вас четко, а у нас нечетко. У нас телевизор испортился.
— И твой папа не вызвал мастера? — возмутился Петя. — В такой день!..
— Еще чего! — хмыкнул Валера. — Пока мастера пришлют, все космонавты уже приземлятся. Мы с папой сами телевизор починили.
— И стало видно?
— Еще как!
— Почему же ты не разобрал?
— Почему… почему… Раньше каждую программу было видно отдельно. А теперь все четыре вместе.
Ребята посмеялись.
— Кто хорошо видел стыковку? — спросил Петя.
Почти все подняли руки.
— Олежка видел. Корабль поведет он.
Петя снова вышел на «заданную орбиту». Во вторых санках переднее место занял Олежка.
— Направо наклоняйтесь, направо! — командовал он, а сам производил коррекцию правой ногой. Санки выровнялись, выскочили на накат и на полном ходу воткнулись в Петины саночки. От толчка Петя вылетел головой в снег.
— Урра! — закричали все ребята хором. — Стыковка! Стыковка!
Петя с трудом вылез из снега. Он растирал шишку на лбу. Лицо его светилось счастьем.
— Побывал в открытом космосе, — объяснял он, — честное пионерское! Звезды увидел, вот такие!
Короткий зимний день оборвался как-то сразу. В небе зажглись настоящие звезды. Мальчики, сгрудившись у горки, переминаясь с ноги на ногу и дыша в варежки, жадно смотрели в небо.
— Сейчас пролетят!
— Обязательно пролетят! Вот они!.. Две точки! Видите!
— Летят! Урра!
Я тоже посмотрел в небо. Я ничего не увидел. Но я ничего не сказал мальчикам. Они увидели. Увидели свою мечту. А это не часто удается и взрослым…
Маришка и очки
Когда Маришке пришла пора идти в школу, ей купили букварь с большими буквами. Такие же буквари лежали на партах и перед другими девочками. Учительница громко объясняла:
— Это буква «б», а это буква «а». Вместе как будет?
И девочки дружно отвечали:
— Ба!
Только Маришка молчала. Тогда учительница спросила ее отдельно:
— Маришенька, почему ты молчишь? Ты видишь — это буква «б», а это «а». Как будет вместе?
Маришка опять не ответила. Она смотрела на страницу букваря и видела все как в тумане.
— Фу, какая ты непонятливая! — рассердилась учительница.
И зря рассердилась. Маришка не была непонятливой. Она была близорукой.
Родители заказали ей очки. Стекла в аптеке подобрали в самый раз, а вот оправу… Оправы в те годы продавались только круглые, проволочные. Старушечьи оправы. Но зато Маришка теперь хорошо видела. Где буква «б», а где «а», и вместе со всем классом громко читала: «баба», «мама», «папа».
Мальчишки из старших классов посмеивались над Маришкой.
— «Очкарик!»
Девочки сочувственно бросали ей вслед:
— Бедняжка, какая она уродливая…
И зря сочувствовали. Ведь уродливыми были только круглые проволочные очки. А в них Маришка все хорошо видела.
Прошло много лет. Маришка привыкла к очкам.
Но однажды, а было это уже в девятом классе, с Маришкой случилась на уроке небольшая беда. Она нагнулась, и очки свалились с носа. Раздался звон. Маришка пошарила рукой по полу и ничего не нашла. А мальчик, сидевший неподалеку, звали его Костей, посмотрел на Маришку и ахнул, да так громко, что учитель геометрии вздрогнул и сердито спросил: