— Чувствуется, что ты берёг себя до моего приезда, — с гордостью в голосе отметил Венцеслав и поцеловал любовника по-французски, имитируя фрикцию движениями языка.
Моргенштерн вздрогнул в экстазе, но не позволил себе отстраниться. Несмотря на воду, дримхантер ощутил животом семяизвержение. Люциан зажмурился и приоткрыл рот, прочерчивая ногтями по коже Венцеслава. Раух чувствовал жжение от мыльной воды, но ощущение единения с демоном были сильнее. После оргазма Моргенштерн стал активнее, чтобы вновь ощутить то же самое, и тут Вацеку потребовалось быть жёстче. Мужчина прижал любовника к краю ванны и, будучи сзади, немного придавил его. Много воды оказалось на полу, но в данный момент это было совершенно неважно.
Моргенштерн внимал каждому толчку, выгибаясь в спине, и крепко держался за край ванны в немом экстазе. Венцеслав овладевал им быстро, уверенно и сильно, каждый раз вызывая реакцию тела. За каждый раз такой непрерывной любви Люциан обычно расплачивался болью. Всё имеет цену. Но, заплатив, Моргенштерн выжимал из полученного всё. Отдаваясь, словно в последний раз, демон снова вскричал и накрыл ладони Вацека своими. Раух приостановился и шумно выдохнул демону на спину, в какой-то момент даже закусив его кожу. Люциан не без удовольствия отметил, что его Вацек в него кончил. Эта мысль в вальсе кружилась в голове. Моргенштерн каждой клеточкой тела ощущал, насколько сильно принадлежит Рауху, пусть тот, возможно, этого и не подозревает. Насколько сильна эта связь. И если бы пошло отторжение, то Моргенштерн почувствовал бы то же самое теми же предательскими клеточками.
— Не уходи… — прошепчет Люциан, заметив, что Раух захотел выйти. — Побудь со мной немного.
— Никуда я не денусь, — улыбнулся дримхантер, прищурив янтарные глаза, после чего взял полотенце и положил его на голову Люциана.
Моргенштерн понял, что от него требуют, и, присев на край ванны, стал вытираться. Раух посматривал на него оценивающим взглядом, после чего сделал то же самое.
Прихрамывая, Люциан дошёл до душистой стираной постели. Уткнулся лицом в подушку, глупо и счастливо улыбаясь. После чего почувствовал, как вздрогнул матрас, резко потяжелев после появления дримхантера. В комнате было прохладнее, чем в воде, и Люциану было зябко. Венцеслав почувствовал это и придвинулся к любовнику поближе. Его тёплые руки обжигали. Затылком демон чувствовал согревающее дыхание. Спиной он чувствовал крепкого тёплого Рауха, находящегося к нему вплотную, который прошептал демону на ушко что-то, отчего он зажмурился и переплёл с любимым пальцы.
Этот огонь не ранил.
========== Мой мальчик ==========
Однажды Люциан проснулся в месте, которое доселе было ему не знакомо. Голова немного гудела, в мышцах поселилась лёгкая слабость. Не понимая, что происходит, мужчина огляделся ещё внимательнее. Да, определенно, этот мир был очень похож на его прежнее измерение, но всё ли здесь в порядке? Люциан насторожился, когда обнаружил абсолютную идентичность за исключением одной детали: отсутствовали цвета.
А если же они были, то в совсем неприглядном свете. Простынь, например, на которой лежал Люциан, была отвратительного жёлтого сального цвета, хотя он её помнил безупречно белой. На ней отпечатался светло-серый силуэт.
«Сколько же я здесь пролежал?» — ощущая нарастающие ужас и недоумение, подумал Люциан. Разница между серым и жёлтым была отчётливой.
Рядом лежала косуха, и её состояние было, без преувеличения, прекрасным. Словно хозяин этой комнаты видел смысл своего существования только в ней. Люциан вопросительно хмыкнул, потрепал куртку за рукав и встал с кровати. Краем глаза он поймал свое отражение в зеркальной поверхности.
Зеркало было мутным, в разводах от неаккуратной влажной уборки, однако Люциану было под силу рассмотреть в нём себя. Правда, чтобы поверить, что это действительно он, понадобились усилия. Мужчина взглянул на себя, и кровь резко отхлынула от головы. Шатаясь, пришлось быстро собираться с мыслями, иначе всё это так и останется неизведанным.
Тот, кого Люциан увидел в зеркале, был совершенно на него не похож. Где, спрашивается, хвалёная мускулатура, благодаря которой Люциан никогда не слышал от кого-то отказа на приглашение выпить кофе. Мышцы обмякли, потеряли тонус, отчего мужчина теперь выглядел довольно жалким и беспомощным. Кожа потеряла свой оливковый окрас и теперь представляла собой нечто, похожее на серое полотно мешковины. Под опухшими мутными глазами, потерявшими былой огонёк, Люциан рассмотрел мешки.
«Да у меня в жизни их не было», — с возмущением подумал он.
К слову, если бы не зеркало, мужчина не заметил бы огромных шрамов на предплечьях. Широкие, со следами стежков от швов, они шли от локтей до запястий вдоль руки. Внутри Люциана что-то сжалось и ушло не то что дальше головы — поселилось где-то вблизи пяток. Мужчина сел в кресло, пахнувшее сыростью и плесенью. Оно даже ощущалось немного склизким, однако Люциан был настолько шокирован и погружён в свои мысли, что не заметил этого.
Теперь он внимательнее присматривался к своему телу, чтобы обнаружить и другие немаловажные детали. К счастью, шрамы на руках оказались единственной находкой подобного рода. Ещё немного покрутившись у зеркала, Люциан обнаружил следы от собственных ногтей на плечах. Глубокие, но уже засохшие. Навскидку, им было около двух дней. Это лишь подливало масла в огонь любопытства.
«Что со мной произошло? Неужели я впал в летаргический сон? Или перенёсся во времени? Или провалился в другую вселенную?» — мозг с остервенением искал ответы, бесцеремонно отодвигая панику на второй план.
Чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, мужчина решил позвонить тому, кого любил и кому доверял больше всего — Венцеславу. Однако сколько ни копался Люциан в найденном на тумбочке мобильном, результата это не принесло.
«Странно… Он всегда был на первом месте в контактах», — Люциан пролистал несколько раз, чтобы удостовериться, что даже никого похожего в телефонной книге нет.
Бросив затею, мужчина стал искать ответы в обстановке. Помнится, они делали с Венцеславом множество совместных фотографий, ни одну из которых Люциан сейчас в комнате не наблюдал. Мужчина с надеждой посмотрел в окно. Вдруг он просто проснулся в чужой квартире и здорово вчера перебрал? Люциан с удовольствием бы рассмотрел такой поворот событий. Но за окном всё как обычно — городской парк. Деревья в нём располагались тесно друг к другу, а потому представлялось, что это море, только — зелёное.
Люциан искренне полагал, что косуха, лежавшая рядом с ним, принадлежит ему. Однако, когда он решил рассмотреть её поближе, то обнаружил на плече небольшие крупицы соли.
«Соль? Серьёзно?» — мужчина даже попробовал её на вкус, чем подтвердил догадку. Её происхождение казалось Люциану самым нелепым, а потому он решил свой вариант отодвинуть пока что в сторонку.
Оказалось, на воротнике располагалась именная бирка.
«Вот это я понимаю — предусмотрительность», — довольный, подумал Люциан, ожидая, что это приоткроет завесу тайны. Однако чем сильнее он вглядывался в имя, тем больше в голове возникало вопросов. Ну и нехорошее предчувствие тоже возникало.
«Венцеслав Раух», — гласила аккуратно вышитая надпись.
Люциан обмяк и лёг поперёк кровати, став рассматривать люстру с вентилятором, нагонявший небольшой ветерок. Только сейчас мужчина понял, что здесь душно. Но так же тесно и затхло было и в голове. Мужчина всё ещё не хотел предполагать самое худшее. Однако одно Люциан знал точно: чтобы найти ответы, необходимо найти Венцеслава, поскольку все ниточки вели к нему.