Улыбка Хесбона померкла, когда он осознал, что еретичка была еще девочкой, лет пятнадцати от роду и совершенно безоружной.
— Остановитесь! — воскликнул он. — Мы не звери!
Рев толпы заглушил его слова, и потому он поднялся на ноги, раскачиваясь на головах и руках несущих его воинов.
— Довольно! — закричал капитан.
Один за другим торжествующие солдаты умолкали, поворачиваясь к командиру, словно живая волна.
Он едва сдержал дрожь, увидев на лицах солдат подозрения и гнев. Они напоминали гончих, которых оттащили от добычи. Но сомнения оказались мимолетными. Он задумался над тем, что сделал бы Извечный Принц, столкнувшись с таким варварским поведением, и в порыве ярости воскликнул:
— Братья! Это недостойно нас. Это недостойно Императора. Не опускайтесь до низости сих заблудших душ, что петляют в тенях заблуждений. Мы — другие, мы — Просветленные. Подумайте о том, чему нас научили.
— Эти люди прокляты! — заорал стоявший рядом драгун, показав лазружьем на небо. — Они отвергли чудо!
— Они отринули Принца! — взревел другой.
— Ты что же, хочешь дать ей воссоединиться с собратьями? — спросил третий. — Чтобы она вновь получила возможность убивать нас?
Солдаты одобрительно зашумели, стуча прикладами о нагрудники, и принялись бросать в подростка камни. Хесбон вновь рявкнул приказ остановиться, но сквозь гул толпы мало кто услышал его. Командира захлестнул гнев.
— Неужели мы не лучше тех глупцов, которых убили? — взревел он, но его не услышали.
Солдаты все еще держали его на весу, но теперь хватка стала крепче и злее. Он огляделся и увидел, что некоторые солдаты отступили, устыдившись его, а другие, тыча оружием в воздух и сыпя проклятиями, проталкиваются к нему со свирепым оскалом. Победа досталась им дорогой ценой, их сердца еще не остыли от жажды крови. Капитан пытался освободиться, но толпа приходила во все большее бешенство, руки сжимали его все крепче, неся навстречу идущим к нему солдатам, словно жертву.
— Чтоб вас! — заорал Хесбон, пытаясь обнажить меч, но не смог. — За это я прикажу вас расстрелять!
Площадь наполнилась светом.
Сияние было столь ярким, что на миг ослепило всех, кто смотрел на разбитые городские ворота. Сперва Хесбон подумал, что облака расступились, впустив солнечный свет, но, оглянувшись, понял, что случилось.
Люди умолкали, видя, как сквозь ворота скачет сияющая призрачная свита. То было божественное воинство, сотканное из солнечного света: царственные львы, проницательные драконы и сотни парящих орлов. Все они были здесь — и все же их тут не было. Ни один из них не отбрасывал тени, а сквозь их прозрачную плоть виднелись раскинувшиеся позади земли. Над воинством парили десятки святых, озаренных ореолом, их крылья были распростерты, а мечи воздеты к небу. Но сколь бы величественными ни были эти создания, взгляды всех стоявших на площади были обращены к фигуре во главе сияющего воинства. Извечный Принц восседал на огромном извивающемся змее, звере воистину чудовищном. Хесбон никогда не видел такого прежде. За спиной пятнадцатиметрового создания простирались мерцающие крылья, а голова напоминала орлиную. Но взгляд капитана лишь скользнул по крылатому змею, обратившись на его седока. Извечный Принц был облачен в силовые доспехи из многослойного керамита, покрытые столь причудливой филигранью, что пластины брони засверкали, когда он воздел к небу меч. Его шлем висел на поясе, и черные длинные волосы, резко контрастирующие со сверкающей бело-золотой кирасой, струились по спине. Лицо освещал холодный синий свет, исходящий из сапфира размером с кулак, вставленного в центр нагрудника. Он казался святым видением, окутанным маревом, или звездой, упавшей с небес и воплотившейся в обличье человека. Пророк Императора ярко сиял в огне божественной мудрости.
Столкнувшись с этим ослепительным воплощением их славного пророка, драгунские полки упали на колени и простерлись ниц, как будто сам Император ехал к ним на спине мифического зверя. Когда пророк приблизился, свет потускнел и призрачные фигуры растаяли, оставив только Принца на крылатом ездовом звере. Даже когда кожа Принца перестала лучиться, он все равно выглядел небожителем.
Он обводил кончиком меча пространство над головами солдат, пока Хесбон, к своему изумлению, не понял, что показывают на него.
— Что бы ты сделал с этими неверными, капитан Хесбон? — Чистый и певучий голос пророка разнесся среди развалин. — Встань же, брат, раздели с нами свои мысли.
Город умолк. Хесбон с трудом поднялся и огляделся. Ему предстало невероятное зрелище целой армии, стоявшей на коленях. Лишь немногие храбрецы осмеливались поднять взгляд на пророка; большинство глядели в землю. Извечный Принц приближался, и огромное тело змея сминало камни, словно листья.