Комиссар опустился на стул. Белый деревянный стол был покрыт коричневой бумагой, на нем стояла пишущая машинка. Лапуэнт устроился рядом, положив перед собой блокнот
- Ваши имя и фамилия?
- Фуад Уэни, родился в Такла, Ливан
- Возраст?
- Пятьдесят один год.
Вынув из кармана удостоверение личности для иностранцев, он, не вставая с кресла, протянул его, и Лапуэнту пришлось подняться, чтобы взять документ
- Мой возраст установлен французской полицией, - подчеркнул он.
- Ваша профессия?
- Юридический советник. - Он произнес эти два слова почти с насмешкой. - Опять же по утверждению вашей полиции... Прочтите сами.
- Находились ли вы в пятницу, 14 января, в период с одиннадцати вечера до часа ночи в кабинете вашего хозяина господина Наура, в доме на авеню Парк-Монсури?
- Нет. Кстати, прошу отметить, что господин Наур не был моим хозяином, поскольку я не получал жалованья.
- В качестве кого же вы повсюду жили с ним все это время?
- В качестве друга.
- Разве вы не были его секретарем?
- Я помогал ему, когда он нуждался в моих советах...
- Где вы находились в пятницу после одиннадцати часов?
- В клубе на Сен-Мишель, членом которого я являюсь.
- Не можете ли вы назвать фамилии лиц, которые могли вас там видеть.
- Не могу сказать определенно.
- Как по-вашему, сколько человек было тогда в двух небольших залах клуба?
- Человек тридцать - сорок, люди приходили и уходили.
- Вы ни с кем не разговаривали?
- Нет. Я пришел туда не болтать, а записывать номера, которые выпали во время игры в рулетку.
- Где вы сидели?
- Позади игроков, в углу, возле двери.
- В котором часу вы пришли на бульвар Сен-Мишель?
- Около половины одиннадцатого.
- А когда ушли из клуба?
- Примерно в час ночи.
- Итак, вы утверждаете, что находились в течение двух с половиной часов в обществе почти тридцати человек и при этом никто вас не видел?
- Я не утверждал ничего подобного.
- Но вы не можете назвать ни одного имени.
- Я не поддерживаю отношений с игроками, это большей частью студенты.
- Уходя, вы прошли через бар, расположенный на первом этаже? Вы говорили там с кем-нибудь?
- С хозяином.
- Что вы ему сказали?
- Что за час четверка выпала восемь раз.
- На чем вы добирались домой?
- На той же машине, что и приехал.
- На "бентли" господина Наура?
- Да. Обычно ее водил я.
- Три свидетеля утверждают, что около полуночи вы находились в кабинете господина Наура.
- Все трое заинтересованы в этой лжи.
- Что вы делали, когда вернулись домой?
- Поднялся к себе в комнату и лег спать.
- И не открывали двери кабинета?
- Нет, не открывал.
- В течение двадцати лет, Уэни, вы жили за счет Феликса Наура, который обращался с вами, как с бедным родственником. Вы выполняли обязанности не только секретаря, но камердинера и шофера. Вас это не унижало?
- Я был благодарен Науру за доверие и выполнял его мелкие поручения исключительно по собственной воле.
Он продолжал вызывающе смотреть на Мегрэ и, казалось, внутренне ликовал. Уэни тщательно взвешивал каждое свое слово, прекрасно понимая, что их записывают и потом могут использовать против него. Но нельзя было запротоколировать выражение его лица, взгляд, все вызывающее поведение секретаря.
- Господин Наур женился, прожив вместе с вами почти пятнадцать лет. Вас не уязвило, что он стал уделять вам меньше внимания?
- Наши отношения не имели той формы, на которую вы намекаете, и у меня не было причин для ревности.
- Брак вашего хозяина был счастливым?
- Он не откровенничал со мной о своей супружеской жизни.
- Как по-вашему, была ли в последние два года мадам Наур довольна семейной жизнью?
- Никогда не интересовался этим.
На этот раз Мегрэ взглянул на него пристальнее, словно желая сказать что-то собеседнику, и Уэни это хорошо понял. Секретарь сбавил тон, хотя оставался циничным, что не вязалось со взвешенностью его ответов.
- Какие отношения были у вас с мадам Наур?
- Никаких.
Теперь, при официальном допросе, каждое слово которого, занесенное в протокол, могло повлиять на судьбу Уэни, все им сказанное приобретало огромное значение.
- Вы никогда не пытались соблазнить ее?
- Подобное не приходило мне в голову.
- Вам не приходилось оставаться с ней в комнате наедине?
- Если вы хотите сказать - в спальне, то нет.
- Подумайте. ч
- Ответ будет тот же.
- В вашей комнате найдено оружие калибра 7,65. Есть ли у вас другой пистолет, и где он в настоящее время находится?
- У оружейника с улицы Ренн, куда я часто ходил тренироваться в стрельбе.
- Когда вы были там в последний раз?
- В четверг.
- В четверг 13-го, то есть накануне убийства. Было ли вам известно, что мадам Наур намеревалась покинуть мужа на следующий день?
- Своими планами она со мной не делилась.
- Ее горничная знала об этом?
- Хороших отношений у меня с Нелли не было.
- Она отвергала ваши ухаживания?
- Скорее, все было наоборот.
- Ваши тренировки в стрельбе очень кстати, ведь это прекрасно объясняет, откуда на ваших пальцах появился порох. В пятницу в кабинете Наура, примерно около полуночи, находились по меньшей мере два человека. Они утверждают под присягой, что вы тоже там были.
- Кто эти двое?
- Первая - мадам Наур.
- И что она там делала?
- Пришла сказать мужу о решении уйти от него этой же ночью и потребовать согласия на развод.
- Она не говорила, дает ли ей муж развод? Она же не впервые этого требовала? Ведь мадам Наур знала, что он категорически против?
- До такой степени, чтобы стрелять в нее?
- А разве доказано, что он выстрелил умышленно? Кстати, не сказала ли также вам мадам Наур, почему ей так не терпелось быстрее добиться развода?
- Чтобы выйти замуж за Висенте Алваредо, который тоже был в комнате, когда прозвучали выстрелы.
- Один или несколько?
- Они прогремели почти одновременно, и Наур был убит первым же.
- Выходит, второй выстрел был сделан покойником?
- Смерть не всегда бывает мгновенной. Наур мог нажать на спуск непроизвольно, уже падая.
- Кто же сделал первый выстрел?
- Вы.
- Зачем?
- Может быть, чтобы защитить Лину, или просто из ненависти к вашему хозяину.
- А почему не Алваредо?
- Похоже, он ни разу в жизни не держал в руках пистолета, да у него его и не было. Впрочем, следствие покажет.
- Разве они не сбежали?
- Они отправились в Амстердам, как и хотели сделать это неделю назад, и возвратились в Париж, как только им посоветовала голландская полиция.
- Полиция действовала от вашего имени? И не обещала при этом, что их не будут трогать? И еще: разве на руках господина Алваредо не было перчаток?
- Да, были.
- Они найдены?
- Вчера вечером их обнаружили в Орли, но следов пороха на них не было.
- А мадам Наур, которая собиралась уходить, разве была не в перчатках?
- И на ее перчатках тоже нет следов пороха.
- А вы уверены, что это были те самые перчатки?
- Это подтверждает горничная.
- Вначале вы говорили о трех свидетелях. Полагаю, третьим является Нелли Фелтхеис, не так ли?
- Она ожидала окончания объяснения в коридоре второго этажа и услышала два выстрела.
- Она заявила полиции об этом уже в субботу?
- Вас это не касается.
- Можете ли вы, по крайне мере, сказать, где она провела воскресенье?