- В котором часу парочка появлялась в "Сирано"?
- Около одиннадцати или в одиннадцать тридцать, после закрытия кинотеатров.
- Гарсон уверен, что это был именно Вивьен?
- Он утверждает, что да, поскольку тот пил только минеральную воду, а его спутница заказывала "Куантро"...
Это было его первое место гарсона в кафе. До того он работал коридорным в крупном отеле на Больших бульварах...
- И в других местах, кроме пивной, он их не встречал?
- Нет. Жюльен (так зовут гарсона) жил достаточно далеко, на бульваре Ла-Шапель...
- И когда эта пара пропала из виду?
- Месяца через два.
- И с тех пор он Вивьена больше не видел?
- Нет.
- Молодую женщину тоже?
- Тоже.
- Он не слышал, чтобы спутник называл ее по имени?
- Нет. Похоже, это все, что он знает.
Из этой истории, если Жюльен не перепутал даты, следовало, что Вивьен ушел из дома и бросил свою мастерскую не для того, чтобы стать клошаром.
Он ушел из-за женщины. Очевидно, рассчитывал начать жизнь с начала. Но почему он не сменил квартал?
"Сирано" находится всего в паре сотен метров от его мастерской, меньше чем в километре от квартиры, где по-прежнему жили его жена и дочь.
Не боялся быть узнанным? Или ему это было безразлично? Объявил ли он жене, что уходит к другой? И не в этом ли крылась причина ожесточенности мадам Вивьен?
- Сегодня после обеда возвращайтесь в квартал и продолжайте опрос. Возможно, в том же "Сирано" есть другие пожилые гарсоны. Зайдите к хозяину...
- Хозяину нет и тридцати. Он сын прежнего владельца, который переехал в деревню.
- Надо выяснить, куда именно переехал.
- Понял, патрон.
- В квартале есть множество небольших отельчиков.
Их тоже надо обойти. В те времена особенно трудно было найти квартиру. Почти невозможно...
Мегрэ знал, что в конце концов сам поедет в "Сирано" и станет бродить в районе бульвара Рошешуар.
Он поехал обедать домой, но сначала позволил себе выпить стаканчик аперитива в пивной "У дофины", а уже потом остановил такси.
Как и планировал, Мегрэ примерно в половине третьего оказался перед террасой "Сирано". Площадь Бланш была довольно оживленной - вереницы автобусов, группы туристов, увешанные фотоаппаратами. Все, или почти все, фотографировали "Мулен Руж" {"Красная мельница" - одно из наиболее знаменитых парижских ночных кабаре, достопримечательность Монмартра}, находящийся неподалеку.
Терраса была переполнена, не нашлось ни одного свободного места. Гарсоны - их было трое - сновавшие между столиками, оказались довольно молодыми, но в самой пивной Мегрэ заметил одного лет под шестьдесят.
Он вошел и сел на табурет.
- Стакан пива...
Он не взял с собой Торранса, смущенный своим все возрастающим интересом к личности Марселя Вивьена.
- Вас зовут Жюльен? - спросил он, когда гарсон принес заказ. - Это с вами сегодня утром разговаривал один из моих людей?
- Вы комиссар Мегрэ?
- Да.
- Для меня большая честь познакомиться с вами.
Мне кажется, я рассказал вашему инспектору все, что знаю.
- Ваши воспоминания относятся именно к сорок пятому году?
- Да. Я почему так уверен - утром уже говорил - это было мое первое место официанта.
- Конец декабря - начало января?
- В этом я не так уверен. В конце декабря такая предпраздничная толчея, что просто нет времени рассматривать клиентов...
Его позвали к столику во втором ряду, он принял заказ и вернулся с двумя стаканами пива.
- Простите, но в зале я один. Остальные обслуживают клиентов на террасе. Так о чем я говорил? Да, в январе... А возможно, и в феврале, потому что я к ним привык, а на это требуется время.
- У вас не было никаких сомнений, когда вы опознали Вивьена?
- Имени его я не знал, но это точно он приходил сюда чуть ли не каждый вечер в компании симпатичной девушки.
- И почти всегда в то время, когда в кинотеатрах заканчивался последний сеанс?
- Да. Меня это поразило, сам не знаю почему.
- А ту женщину вы могли бы опознать?
- Знаете, женщин через двадцать лет узнавать труднее... Впрочем... Эту я бы точно узнал...
- Почему?
- У нее на щеке была вишневая родинка, как капля вина...
- На левой или на правой?
- Погодите... Они почти всегда садились за этот столик... Значит, принося им заказ, я видел левую щеку.
Гарсону снова пришлось отойти, чтобы заняться новым клиентом, заказавшим коньяк и воду.
- Позднее вы никогда не встречали эту женщину с другим спутником?
- Нет, не припоминаю. Мне кажется, я бы обратил на нее внимание, потому что привык к ее лицу и манере одеваться.
- А как она одевалась?
- Всегда в черное. Строгое черное шелковое платье и черное пальто с меховым воротником.
- У этой пары была машина?
- Нет, они приходили пешком, как будто жили по соседству...
- А такси им случалось брать?
Как раз напротив пивной находилась стоянка.
- Я не видел.
- И, выходя отсюда, они не направлялись к станции метро?
- Нет. Я думал, что они живут в этом квартале. После полуночи все иначе - кабаре заполняют иностранцы.
А мы тут живем как будто на другом берегу. Между двумя сторонами бульвара большая разница. - Он хлопнул себя по лбу. - Да что я вам тут наплел? Я ведь говорил про сорок пятый? Что-то я запутался в вопросах... Это было в сорок шестом, конечно. В сорок пятом я еще работал коридорным в "Гранд-отеле"...
Ему опять пришлось отойти к другому столику, где клиенты потребовали счет.
Вернувшись, гарсон объяснил:
- Я люблю этот квартал. Он не похож на другие парижские кварталы. Здесь сохранилось много мелких ремесленников, у которых во дворах мастерские. А еще много служащих, чиновников, продавцов и продавщиц.
Наконец, мелких рантье-, которые слишком привязаны к Монмартру, чтобы уехать доживать свои дни в деревне... Могу я вам еще чем-то быть полезен?
- Вряд ли... Если вспомните что-нибудь интересное, будьте любезны позвонить мне на набережную Орфевр...
- Иду! Иду! - обратился он к начавшим терять терпение четверым новым клиентам.
На западе собирались тучи, а другая половина неба оставалась почти чистой. Время от времени пролетал легкий ветерок.
Мегрэ медленно пил пиво, обещая себе, что на сегодня этот стакан станет последним. Он собирался оплатить счет, когда к нему наклонился сосед:
- Я правильно расслышал? Вы - комиссар Мегрэ?
Простите, что так вот обращаюсь к вам...
Он был очень толстым, с красным лицом, с тремя подбородками и огромным пузом.
- Я родился на Монмартре, прожил тут всю жизнь.
На бульваре Рошешуар держал лавку по продаже рамок для картин. Дело я продал три года назад, но сохранил свои привычки...
Мегрэ с интересом рассматривал его, не зная, к чему толстяк клонит.
- Не желая подслушивать, я все-таки слышал часть вашего разговора с гарсоном. Речь шла о клошаре, убитом в заброшенном доме близ Центрального рынка?..
Я тоже видел фотографии в газетах и уверен, что не ошибся.
- Вы его знали?
- Да.
- Вы видели его недавно?
- Нет. Лет двадцать назад. А узнал я его по фотографиям, где он без усов.
- Вы бывали в его мастерской на улице Лепик?
- Нет. Если верить тому, что пишут в газетах, там его уже не было. Я, как и Жюльен, познакомился, с ним в сорок шестом.
- В какое время года?
- В феврале, если не ошибаюсь. И регулярно встречал его на протяжении полугода.
- Он жил возле вас?
- Я не знаю, где они - он и его подружка - жили, но обедали всегда в том же ресторане, что и я, - в "Гурмане" на улице Данкур. Это маленький ресторанчик для завсегдатаев, всего-то полдюжины столов. Рано или поздно знакомишься со всеми.
- Вы уверены, что это продолжалось полгода?
- Я видел их еще в августе, перед тем, как уехать на три недели на Лазурный берег...