Василика села рядом с Зэлой, поставив на стойку пустой поднос.
Уолтер улыбнулся. Женщины смотрелись вместе забавно. Зэла была черноволосой, с обветренным красно-медным лицом, высокими скулами и раскосыми глазами, отличающими коренных жителей Континента. А Василика — бледная, веснушчатая рыжеволосая простушка, моложе Зэлы лет на десять. Рядом они напоминали осеннюю белку и угольную кошку.
Уолтер как-то видел такого зверя, крупнее льва в полтора раза, с черной, смолянисто поблескивающей шерстью.
— Мои соотечественники очень любят говорить, что чай, который они пьют где-то, кроме Альбиона, вовсе не чай, а помои, которыми они постеснялись бы пачкать свой фарфор, — Уолтер выдвинул один из ящиков под стойкой и достал оттуда мешочек из небеленого полотна. — Но каково было бы их удивление, если бы они узнали, что тот чай, что везут клиперы из колоний, на самом деле — пыль, которую нельзя заваривать без горьких цитрусовых корок? Есть всего четыре клипера, которые возят на Альбион настоящий чай. И все они ходят только в Гунхэго.
Он надел толстые стеганые перчатки и снял со второй печки большой медный чайник. Ополоснул кипятком два фарфоровых чайника и вылил воду прямо на пол. Она быстро ушла сквозь доски.
— Но у нас нет чая из Гунхэго, у нас вообще не чай, это местная трава, которая напоминает его по цвету и запаху, — расстроенно отозвалась Василика.
— В этом-то и прелесть. Вот, отнеси им, милая, и посмотрим, хватит ли им снобизма возмущаться, — улыбнулся ей Уолтер, ставя два чайника и несколько чашек на поднос.
— Ты кем был на Альбионе, счетоводом в какой-нибудь чайной конторке? Какие лекции, — скривилась Зэла.
Уолтер, пожав плечами, поставил в песок еще одну джезву.
— Ты давно видела Мию? — как бы невзначай спросил он.
— А, ты все со своей скрипачкой. Да, Хенрик что-то говорил о том, что пригласил ее в конце недели. А что, птенчик, ты уже охрип отдуваться один? Пальчики холеные от гитары болят? — хохотнула она.
— Ты жестокая женщина, Зэла.
— А как же райская птичка в цветущих лепестках персика?
— Разве птички не бывают жестокими? — улыбнулся Уолтер, разливая кофе по чашкам.
…
Хенрик пришел только к обеду. За это время Уолтер уже успел погасить обе печки и начать наливать пиво вместо кофе.
Хозяин паба «У Мадлен» с трудом протискивался в двери собственного заведения. Это был огненно-рыжий мужчина огромного роста. Кажется, он разменял уже шестой десяток, но возраст лишь начертил на его лице лишние морщины и запутал серебристые нити в волосах и бороде. Взгляд его медово-желтых глаз не потерял своей проницательности, зато обрел насмешливые искорки, свойственные тем, чья судьба складывалась нелегко.
Паб «У Мадлен» пользовался репутацией места, где можно останавливаться кому угодно, включая семьи с детьми и путешествующих в одиночестве женщин. Таким паб часто советовали прямо на пристани. Хенрик, хотя и был не молод, к тому же в одном из давних морских сражений потерял ногу, не позволял в своем заведении драк и дебошей. Правда, иногда они все же происходили, особенно в его отсутствие. С тех пор, как в паб устроился работать Уолтер, это стало его проблемой. Он был не против.
Когда-то он был бретером не из последних, и умел не только стрелять и фехтовать. Каждый раз, вспоминая, какими словами отзывался об этом его отец, Уолтер только горько усмехался.
— Как ты тут справляешься?
Голос у Хенрика был ожидаемый для такого человека — глубокий, раскатистый, словно далекий гром. Кто-то говорил, что похож на звериный рык, но Уолтеру казалось, что это недостаточно емкое сравнение.
— Неплохо, но помощь требуется, — улыбнулся он, выливая в узкий, высокий бокал порцию кофейного ликера, перемешанного со льдом.
Хенрик усмехнулся и подошел в стойке. Механический протез он заказал себе несколько лет назад, после долгих и упорных уговоров. Теперь его увечье было почти незаметно, и только царапины на светлых досках пола напоминали о том, что когда-то хозяин прохаживался по ним деревянной ногой, окованной железом понизу.
Уолтер добавил в бокал порцию водки и долил коктейль доверху сливками.
— Какие планы на вечер, Хенрик? Мне опять придется бренчать палечку до закрытия?
Танец не просто так назывался «палькой». Слово «распалять» лучше всего характеризовало то, что начиналось сразу после первых аккордов.
— Может и придется. Но ты не переживай, я пригласил нам на подмогу одну особу, желающую подзаработать.
— Я надеюсь, это будет не как в прошлый раз, когда ты обещал нам певицу, а привел какое-то очаровательное существо чуть выше табуретки, которое не было бы слышно, даже если бы все просто молча пили, а не разговаривали и гоготали?