— Смотрите, смотрите, Рьёга! — заинтригованно воскликнул граф. — Эльф, похоже, отнюдь не плох.
Лир двинулся вперед, сверкая клинком. Забрало его шлема в форме оскаленной пасти полярного волка опустилось вниз. Если они хотят, чтобы несчастный умер — что ж…
— …Эй, может мне и перед тобой станцевать?.. — долетел до воина кусок фразы странного противника.
И на самом деле гладиатор принялся выбрасывать ноги в разные стороны и кружиться на месте, карикатурно подражая танцу весенних таинств. «Viene Mi». Священный обряд, где эльфийские девушки, одетые лишь в ветер и зелень трав, вопрошали великому древу за пророчеством будущего. Люди с трибун заулыбались.
Кто-то сбросил шуту кусок хлеба, и он, как голодный пес, бросив всякие кривляния, кинулся за едой…
Гладиатор сдвинул повязку на лице и отправил пищу в рот двумя большими укусами. Губы довольно скрючились в улыбке. Он наклонился к земле, поднимая камень. Видимо это и было его оружием сегодня.
Публика продолжала бросать мусор в эльфов.
Древний эльфийский щит, когда-то отражавший удары мечей и копий, теперь принимал на свою поверхность гнилые овощи. На арене откровенно воняло. Кто-то не поленился и сбросил с моста целое ведро помоев. Грязь стекала о подставленный щит. Пара брызг попала на платье великой госпожи Аль. И пусть лицо принцессы спокойно, но отнюдь не так спокоен ее защитник…
В узкой прорези шлема глаза разгорались огнем. «Свиньи!» — зарычал Лир почти по-орочьи. Кто бы не вышел против него… Лир не проиграет. Люди глупы! Они еще не поняли, кого захватили в плен. Меч его ходил из стороны в сторону, ощупывая пространство. Воздух стал, как кисель, а время замедлилось. Он рванулся с мечом вперед.
Человеческий шут дурашливо пританцовывал.
Каждый воин знает: смотри противнику в глаза. Куда направлен взгляд, туда направится и удар. Под шлемом Лир злобно оскалился — человек задумчиво рассматривал свои ноги.
Мечник, быстрый как эльфийская стрела, расплылся в воздухе, вытянулся линией, разрезал пространство, и лишь опытный глаз мог увидеть его. Даже театральная публика замерла от удивления, нелепо пялясь на место, где теперь красовалась лишь пустота. А потом…
Потом он наткнулся на каменную стену. Стремительная стрела сломалась. Стукнулась о непробиваемую бронь человеческой машины. Древко расщепилось, костяной наконечник треснул, а оперение сгорело.
Разочарованно выдохнули рискнувшие деньгами проигравшие, радостно воскликнули более прозорливые победители. Никто и не понял, что случилось. Поднятый узником булыжник просто покоился в руке. Но в следующий момент уже проломил забрало эльфийского шлема. Камень ловко вошел вглубь, ломая и расплющивая все, что нашел внутри.
Брызнуло красным.
Плотоядно облизнулся Болотный Нэйн.
Эльфийские воины Риль и Рин не медлили ни секунды — они заходили с двух сторон.
Тонко вскрикнула Эль. Краем глаза она успела заметить — верного защитника убили диковинным броском. И столь незаметным, что и не поймешь, как был выпущен камень: то ли одними пальцами… или вовсе вылетел снизу, словно бы мячом, которым играют человеческие дети, не используя рук.
Тряпье развевалось вокруг худого человека. Под слоями рваной ткани было заметно, как колени гладиатора сгибаются в обе стороны.
Лир, подкосившись, свалился на песчаный пол, орошая плиты кровью. Он был легендарным воином, не проигравшим людям ни одного боя. Но он совершил ошибку.
Вышедший на арену человеком не был.
Публика одобрительно шумела.
— Какой удивительный удар! — восторженно хлопал Граф Нэйн Болотный. — Вы видели это, Рьёга? Такое даже вам не под силу!
Рьёга Красный раздраженно фыркнул.
Удар второго эльфийского воина пришелся на правую руку гладиатора. Зазвенел металл. Под тряпьем узника скрывалась броня, или, поразила неожиданная мысль фрейлину Эль, — «Человек был сделан из железа. Железный человек!».
Следующее мгновение разделилось на два кадра — первый: нелепый шут подхватывает клинок из руки Лира. Далее два скупых движения и все. Риль и Рин обезглавлены.
Он двинулся к ним, и Эль завизжала. Громко и совсем не гордо, как какой-нибудь глупый человек.
Они умрут, не пройдя даже и одной десятой пути, обозначенного звездами!
Гладиатор же внезапно остановился. Вот она — награда. Расщедрившийся зритель (видимо, торговец) выкинул с трибуны курительных дымилок. Гладиатор тщательно собрал их все. Еще бы — великая ценность в подземельях.
Он развернулся и поплелся обратно. И от этого стало почему-то особенно обидно. Он просто сделал свою работу. Вышел и передавил лучших эльфийских воинов, как каких-нибудь насекомых.
И, пританцовывая, раскланялся публике. Публика довольно загоготала.
В душной ложе Граф Нэйн неожиданно стал серьезен, облокотив бледное лицо на кисть, усеянную кольцами. Он задумчиво шепнул своему скучающему собеседнику:
— Знаешь, Рьёга, возможно этот чемпион не так прост, как кажется. Кто знает, может он тот, кого мы ищем?
— Не думаю, — менестрель несогласно покачал головой, — он возможно быстр и изобретателен, но далеко не мастер.
— А может и так. К тому же служанка из трактира… Ах, Рьёга! До чего сладкое создание! Согревала меня всю ночь! — прервал свою мысль Нэйн, мерзко улыбаясь. — Так вот, она нашептала, что парень не дружит с головой. Безумен и глуп, как пробка, нынешний чемпион. Ну что ж… Прискорбно.
«Служанка?» — Рьёга ухмыльнулся. Женщины могут согреть подобных Болотному Нэйну лишь очень извращенным способом — своей кровью. Ведь граф был мертв. И кто знает сколько веков. Нэйн — один из тех последних, кого люди по незнанию величают вампирами.
Граф встал с кресла.
— Отправимся же делать работу, мой гениальный Рьёга. Война — дело серьезное, сам знаешь об этом…
Внизу тем временем три мертвых тела застыло на камне. Нещадно начало жарить искусственное солнце. Хотя мгновение назад царил холод полярного утра. Наверное, наконец-то заработала на полную мощь котельная.
Эль выхватила лук из-за спины. Сотая секунды и тетива натянута. Стрела полетела вверх, в театральных зрителей. А потом произошло что-то совсем удивительное — стрела застыла в воздухе, не преодолев стен ямы. Она беспомощно упала обратно. Вторая стрела пролетела чуть выше, но также устремилась за первой.
Госпожа Аль бесстрашно вышла вперед, заслонив ее спиной. И это подействовало лучше, чем тысячи ободряющих слов.
Но никто и не собирался их добивать. Здесь, в театре, не принято было тратить время на тех, чьи шансы еще ниже, чем ноль.
Один из воинов, судя по всему, начальник человеческой стражи, рассмеялся и махнул рукой: «Киньте девок в награду этому зверю в клетку. А если он их не сожрет, станется убить на праздник Железного Колоса».
После очистки арены вторым вышел гладиатор известный под именем Оциус Сириус. Не досталось ему ни восторга, ни криков поддержки как предыдущему. Только ненавистные возгласы: «Убийца!» да груды камней, нацеленных в голову…
— Хотя постой-ка, Рьёга… — взглянул в пергамент Болотный Нэйн. — Третьими на очереди будут северные орки против пещерных львов! Останемся и посмотрим! Вот это действительно интересно!
Иногда над Гибургом идет дождь. Такой сильный, что, кажется — он никогда не остановится. Будет лить и лить, пока не смоет все вокруг. И башни смоет, и дома, и даже крепостные стены.
В такую погоду особенно занятно забраться на крышу, чтобы вглядываться, высматривать духов в мутных секущих струях. И, не обращая внимания ни на холод, ни на ветер, встать во весь рост и попросить у дождя свою доли удачи.
Порою даже можно услышать ответ. А так уж получилось, что вся его работа проходит под дождем или в тумане. Или ночью. И обязательно на крыше…
Но для начала надо выбрать подходящую и вскарабкаться туда по стенам.
Зачем если можно воспользоваться лестницей?
А зачем солнце каждый раз напрягается вставать из-за горизонта? Затем и он стоит почти соскользнувшими ногами на тонком парапете, поднимая себя силой одной руки.