Готовые пули получились горячими. Даже мерзлая вода и снег не остудили их. С этого дня всегда будут греть патронник и карманы стрелков.
Следующим на стол гном положил «драконий хвост».
— Ф-ух, древняя рухлядь, — крякнул рыжебородый, разбирая сломанное ружье подельника. — Здесь убрать… здесь поправить…
— Аккуратней, Гном, — предупредил Го, но он зря волновался. Охотник знал толк в огнестрельном оружии. Сделал намного лучше, чем было, упростив и сильно облегчив старого железного монстра.
Работы закончились к вечеру, и лишь тогда гном позволил себе выжать угольный пот с насквозь мокрой бороды.
— Думаешь, они поразят Кукловода? — разглядывал Го диковинные подарки из черной стали.
Охотник покачал головой, утираясь кожаным фартуком:
— А чоб не поразить?
— Сильнее той, предыдущей?
— Не думаю, — с сомнением произнес охотник, — та пуля жгла огнем, как суровая истина гор… Эти чуть теплые.
Он пошевелил губами, произнося тихие слова завета Сефлаксу. Мастер кузнечного дела ответил дуновением теплого жара из домны. На улице давно растаял снег. После осени внезапно наступило лето, и вся земля превратилась в топкую жижу, но вместе с тем зазеленели деревья, кусты, пуская плети цветов во все стороны. Грустно вздохнул гном, поминая неудачный выстрел:
— Прямо меж глаз оставил ему подарок от Мастера… Ну, знать не в голове укрылась его смерть.
— А где?
— Не волнуйсь, — вернулась к гному его прежняя уверенность. — Надо будет, так подберемся поближе и забьем в грудь кол, как вампиру, отрубим голову, сожжем, как ведьму, четвертуем, как оборотня. Медленно раздробим каждую кость, а порошок засунем по частям в отдельные мешочки. А если и то не поможет, съедим его плоть, уничтожим собственным желудком. Огре! Скушаешь демона?
— Съем! — радостно отозвались оба брата.
— Жалко только след потеряли… Эй, Огре! Разводи костер, грей ужин.
— Так вот же, — кивнул Го на горячую домну.
— С ума сошел? — нахмурился рыжебородый. — В кузне еду греть? Сефлакс прогневается.
— Riel.
— На восток, — указал охотник-гном. — Эльфия со следом не ошибается.
Кукольник уходил прочь из средиземья, в сторону другого человеческого государства — Нордэура. Опасный далекий путь в сторону орочьих пустошей, через клыки скалистых утесов…
Он уже успел пересечь многое, и гули, оставленные им в Тулурке, потеряли всякий разум, бродя волнами от города к городу в поисках пищи. Там, где оставила след кукловодская поступь, подымались мертвецы тысячелетнего возраста, но он перестал править ими, будто это ему уже было не нужно. Набранной силы уже хватило бы для сокрушения пределов…
— На востоке граница Империи, а дальше… — взглянул Сириус на карты.
— Нам давно известно? куда он идет. Весь вопрос о маршруте, — оборвал гном-охотник.
— И куда же?
— Восточный предел. К Безымянному.
— Зачем?
— Не спрашивай, Охотник, — ходко обогнал его гном, — «Много знаешь — быстро сдохнешь», говаривал наш маг. А он был многомудр и знавал немало. Вот и прожил недолго…
— Не доберется гуль по пустошам. Сдует ветрило. Сожжет Луна-Матерь. Оберегают Боги пустоши орков, — беспечно произнес шаман.
На колени он сложил дедовский меч, внимательно его рассматривая. Пальцами выводил по символам, что были старше хотя бы вон той заглядывающей в проем горы. «Славный меч!» — цокал он, примериваясь к тому и по лезвию, и по рукояти, и по тяжелой массе отлитого сплава металлов.
— Меч то у тебя от Рура. А вот сам ты на Рура совсем не похож.
Ферро стыдливо прикрыл мелкие клыки.
— А эта твоя девка кровосос что ли? Носом чую… Следи за своей вещью, Ху-Ферро, и передай, чтоб не дергалась и овец по ночам не таскала. И не таких ломаю, — оскалился шаман, поглаживая мощные руки.
— Я умею говорить и слышать, — отважно вставила леди Нелль.
Шаман царственно махнул шакальим хвостом, давая шанс девушке заглохнуть самой.
— Думаю, твой отец, Ху-Ферро, родился на землях Тулурка. Грх! Большое проклятье там. Древнее. Орки рождаются похожими на людей. Дед твой — мягкое сердце, не убил сына, как повелевает Орда… Вот и поселился вдали от вольных пустошей.
Шаман вдохнул дым волшебной травы, принимая в сознание послания духов.
— Ходит луна, бродят волки… Новая сила разлилась черной жижей по средиземью. Ей спасибо скажи за голос крови в твоем теле.
Ферро приложился лбом к земле, благодаря мудреца за разъяснения.
— Умный брат, расскажи, что делать с заданием Учителя?
— Ты передал послание от брата Ху-Рарка. Гррх! Оно выполнено. Но ты не наш… Не полностью наш, — кашлянул орк, — не тебе влиять на решения Орды.
Леди Нелль встрепенулась, чувствуя, что долгожданный момент наконец-то настал:
— Господин… Э-э… шаман, может тебе известно… как мне стать обратно человеком?
— Иди на восток, кровосос, спутник ночи. Там много чудес. Много мудрецов. Иные из них могли слышать об этом.
Зашептались у стен шатра ученики. Прогнули лбы к земле. Великий учитель знает ответы на все вопросы.
Шаман вдохнул дым еще раз, закатывая глаза.
— Орда благодарна. Ученик Ху-Рарка и его вещь могут оставаться для отдыха и песен, сколько им будет угодно.
Пара оказалась на свежем воздухе, пошатываясь от действия волшебной травы. Шаман обкурил ею весь свой шатер, так что любой входивший видел множество чудес еще до того, как он начинал говорить.
— Куда ты теперь пойдешь, Ферро?
Полуорк встал на месте, оглядывая местность.
Множество сильнейших орков расположилось здесь, ожидая решения мудрых. Кому стать новым Руром?
Они трясли топорами, мерялись силой и пели песни под великой красной луной.
— Ррраргх! — свирепо зарычал старый орк, налетая на соперников. Начиналась общая драка. Задорно взревели остальные, размахивая тяжелыми кулаками. Что-то шевельнулось и в душе Ферро, с трудом он сдержал себя не броситься в гущу сражающихся…
А там позади, лежала в руинах Империя.
Многое рассказал ему нос за время, проведенное в пути. Там, за Рейнгардом, за Фиором Болотным, раскинуло виноградные лозы множество садов, расползались зеленые луга, стояли города, где пели песни менестрели и весело торговали крестьяне, в небе проплывали цеппелины, смеясь над птицами, высились башни, строго взиравшие на горизонт… И нет их больше, ничего не осталось, все сгорело или раздавлено мертвой ногой, рассказало звериное чутье. И навряд ли отец выжил чудесным образом, или сохранился дом, который построил еще Дед, один из Руров огромной Орды…
— Проводить тебя на восток? — закинул Ферро меч за спину. Ху-Горх сшил ему прекрасные ножны в благодарность за общую песню.
Леди Нелль радостно улыбнулась, хватая жилистую руку бывшего свинопаса. Пальцы у нее стали холодные, жесткие, сильные, так что он был вынужден слегка отстраниться.
— Пойдем. Возвращаться мне некуда, — зашагал Ферро в сторону востока. Он и сам не знал, отчего столь легко согласился на скрытую просьбу спутницы.
Путано и долго объяснял Треветик, отчего госпоже так необходима личная аудиенция. Мялся, сыпал льстивыми эпитетами, твердил о величии Империи, пока Стормо не оборвал его жестом. Он согласился. Нужно было принести извинения. Не такой славы он хотел… Славы Императора, способного справиться в бою лишь с женщиной.
— Мой Император, — приподнялась Миледи Реле, сделав традиционный книксен. Первый раз в жизни. Получилось неловко.
— Вы хотели меня видеть? Зачем?
Ректор опустилась в мягкое кресло, предлагая присесть Императору. Ее кабинет был прост и строг. По центру массивный стол. Рабочий стол, это сразу заметно по кипам бумаг и сваленным в кучу миниатюрным копиям механизмов. Большей частью копии разобрались на запчасти в бесчисленных попытках выявления неисправности (колесо цепляет колесо и вертится, как такое может не работать?). Живопись Ректору была чужда, со стен гордо реяли чертежи, а за нависшим чудищем книжных шкафов крылись узкие просветы окон. Комната находилась на вершине одной из самых высоких башен Рейнгарда — в окна заглядывало поле битвы, остов погибшего Северного Воина и худые, редкие облака.