Миледи приторно улыбнулась. Стормо успел привыкнуть к фальши магистров. Но царапины от кольчужной перчатки на лице девушки фальшивыми не были. Он отвернулся в другую сторону.
— Прошу прощения за свой поступок.
— Мои слова были необдуманны, — махнула рукой Ректор. — Моя оплошность, мой Император. Телесные наказания прописаны нормами Пюпитра. Это не должно тревожить вас.
На коленях девушки покоилась книга летописей. Та самая, что когда-то была у нее в памятный день последней встречи, у фамильного имения Торрий. Случайность? Ректор поправила волосы, прикрывая ужасный шрам. На столе невзначай оставлены бокалы и сосуды с вином. Миледи взмахнула ресницами, продолжая растягивать губы учтивой дугой:
— Может желаете ударить меня еще раз, мой Император?
Давней мечтой Уро Торрия являлся брак меж семьями истинного правителя и фактического. Всеми силами он, в свое время, способствовал этому. Вот так, миролюбиво пытался он восстановить и упрочить положение рода ведущих легионы. И все, разумеется, без толку, как и прочее, к чему дерзал. Стормо хмуро оскалился зубами в ответ.
— Зачем вы просили этой аудиенции? — сказал он прямо, обрывая нелепые заигрывания.
Госпожа Ректор закинула ногу на ногу, откидываясь в кресле. Захлопнув древнюю книгу, она покорно склонила голову.
— У меня есть к вам предложение, которое спасет нас всех.
— Мне сообщали, при падении вы сбросили на верную смерть больше половины экипажа вместе с палубой. Я не уверен, что нуждаюсь в советах человека, принимающего подобные решения.
— А вы, Сир, отдали легионерам приказ о самоубийственной атаке.
Император недобро взглянул на Миледи. Исподлобья. За каждого легионера, за стражей, за Мейера ему предстоит когда-нибудь ответить перед родом. Невольно сгорбился Стормо от груза своей вины.
— Я вижу, вы под властью древнего предрассудка о том, что всякий человек имеет право на жизнь.
— Жизнь любого важна, Миледи.
— Посмотрите в окно, Император.
— Ну и?
— Видите обломки Северного Воина? Представляете, сколько людей трудилось над каждой его деталью?
— Тысячи? — со вздохом прикинул порядок Стормо.
— Представьте весь путь, Император. От первой кузни, от первого в Империи гвоздя, от первой обработанной доски и до парового котла и электричества. На сколько велик этот путь? Любой человек в сравнении с тем отрезком меньше, чем точка. Что он значит, этот человек, в сравнении с делами всей Империи? — Миледи Ректор вскинула уцелевшую бровь, указывая на очевидность мысли. — А тот, кто и вовсе бесполезен для великого пути и не способен продвигать его дальше, права на жизнь лишен. Они не могли починить Северного Воина, значит, и жизнь их не имела смысла.
— И что? Смысл моих подданных жить для вашего великого пути?
— А для чего же еще.
— Для себя и своего дома.
— Для себя? — мелодично хихикнула Миледи. Но тотчас же опомнилась, снова принимая покорный вид. — Это приводит к лености и расстройствам духа. Если люди не соединены общей целью, они не творят ни великих дел, не совершают открытий. Они становятся бестолковым сбродом, где каждый думает лишь о себе. Слыхали о государстве Нордэур? Там свергли королей и не поставили новых правителей. Печальная судьба… А ваши легионеры. Неужто идут за вами ради себя и личного интереса? Удивлюсь, если в чьих-то интересах умирать… Вы послали легионеров в самоубийственную атаку, потому что они служили вашему пути. Мои механики служили мне, и я могу решать: жить им или нет.
Стормо смолчал, не зная, что тут можно было бы ответить.
— Оставим, мой Император, — Реле снова склонила голову. — Вы умны. Нас обучали одни и те же учителя. И потому я хочу предложить вам выход из создавшейся ситуации.
— Война проиграна, — пожал он плечами. — Если вы о союзе с эльфами, то я считаю это единств…
Миледи замотала головой:
— Вы слышали легенду о древних?
— О железных кораблях, упавших с неба? Я полагал их сказками.
— Нет! У меня есть доказательства существования, по крайней мере, одного.
Стормо против воли заулыбался.
— Вам кажется это смешным?
— Не думал, что глава ученого магистрата верит в легенды.
— Язык легенд метафоричен. Разумеется, когда древние говорят о Мастере-Мечнике, сколовшем гору и поднявшем ее в небо второй луною, то имеют ввиду произошедшую катастрофу природного порядка… Но корабли древних — не сказка.
— Пусть, — кивнул Стормо без всякого желания ввязываться в бестолковый спор. — Что вы хотите от меня?
— Мне нужен отряд для незамедлительной экспедиции.
В голове молодого правителя возникли десятки саркастических поводов для отказа. Но он сдержался, назвав лишь самую вескую причину.
— Мы в окружении. У меня нет лишних людей для глупых капризов.
— Мне нужны не лишние. Мне нужны все ваши люди.
Стормо ковырнул в ухе, подумав, что ослышался. Он переспросил:
— Города Империи падают один за другим, мы потеряли десятки гарнизонов, а вы предлагаете снять оборону с Рейнгарда и отправиться за мифическим кораблем древних?
Миледи кивнула:
— Да.
— Вы с ума сошли?
— А разве Ведущий Легионы не признал сам войну проигранной?
— Магия, Ректор. Эльфы-союзники, — возразил Стормо. — Я видел их в бою. Каждый стоит десяти пушек. Чудо, что принцесса Аль оказалась на нашей стороне…
— Резонно. Но если эльфийская тварь спасала свою шкуру вместе со всеми, разве это говорит о ее лояльности? Или, быть может, она помогла в излечивании раненных легионеров?
Стормо отрицательно покачал головой.
— А вы видели, как она смотрит, мой Император? Полезнее спросить помощи у северных орков.
— Но она в нашей власти. Мы можем использовать ее для давления.
— Бессмысленно. Эльфы живут с мыслью о самопожертвовании ради Великого Леса. Знаете, сколько их побывало в пыточных Гибурга?
Император задумчиво окинул взглядом девушку. В ее словах был свой смысл, и сами собой в голову начали закрадываться сомнения.
— Рю, — неожиданно позвала Миледи.
И он вышел из темного угла, поражая искусством оставаться незамеченным. Словно вывалился из складки меж стеной и книжным шкафом. Стормо до того считал беседу приватной и теперь разозлился.
— Рю, ты видел корабль древних?
— Кью-Рю видел корабль, — согласился воин.
— Он обладает силой, способной сразить любого врага?
— Не исключено, совсем, — уверенно ответил Рю, поблескивая хитрым глазом сквозь перевязь на лице.
Миледи Реле торжествующе повернулась к Императору.
— Я понял суть вашего предложения, — кисло вздохнул Стормо. — Я над ним поразмыслю… в свободное время.
Правитель поднялся со стула, направляясь к выходу. Худшего плана военных действий ему еще никто не предлагал. Стормо мысленно водрузил его на последнее место, рядом с хитроумной стратегией Гладия: «А что думать, Сир? Выдвигаемся!».
Стормо сбежал по ступенькам, направляясь ко внутреннему двору. Там ожидал Тигль Римус, обучающий его владению мечом. Без всякой жалости и прежних послаблений. По личной просьбе.
На улице стояла удивительная, летняя жара. Но никто не радовался. «Дурной знак», твердили люди, складывая пальцами символ защиты от тьмы. Цеппелины падают с небес на землю, не стреляют ружья, еще и лето посреди зимы, значит дело совсем плохо.
Кругом лениво слонялись воины, приветствуя своего Императора. Долго еще ждать вестей от посланников к высокому эльфийскому двору, вот и маялись без дела — звенели клинками и практиковались бить твердого гуля. Принцесса Аль не дала четкого ответа на просьбы о военной помощи, но кто знает… Хватало в Великом Лесу принцесс, принцев. Остальные могли решить иначе.
С востока подул суховей, разнося горсти горячей пыли. Пробежал по мостовой, устремляясь к широкой площади, а оттуда, по законам вольной пустоши, прямо к небу. Песчинки облепили фигуру воина, придавая тому форму и объем.