Он открыл рот, чтобы ответить, но сразу поперхнулся обжигающе горячим воздухом и закашлялся. В пустыне даже дышать нужно уметь. Семену пришлось отложить все вопросы на несколько часов. Дальше ехали в молчании, слушая лишь шум мотора. Если втянуться, эта музыка неплохо подходила к окружающим пейзажам.
Три дня назад в Каире большая группа людей, в число которых вошел и Семен, погрузилась на машины и стройной колонной отправилась прямиком в пустыню.
Все было как он и думал: после приказа Борисова его безо всяких лишних разговоров зачислили участником экспедиции, выдали аванс и сказали подъезжать на место встречи в обозначенный день и час.
В принципе, кроме двух вещей, все происходящее было для молодого человека рутиной: вот уже три с хвостиком года он занимался тем, что возил богатых туристов на частные экскурсии в пустыню Сахара.
Первой странностью был необычно большой гонорар, почти вчетверо превышающий его стандартную ставку. Но никаких подвохов найти не удалось, так что Семен списал все на сложности, связанные с состоянием старика, все-таки возраст, обозначаемый трехзначными числами – не шутки.
Второй несостыковкой стало то самое дикое собеседование. Обычно все было быстро и оперативно: он работал не сам по себе, так что с доверием к водителю проблем не возникало, а остальное его клиентов почти не интересовало. И уж точно не интересовало, какую религию он исповедует. Вспомнив о странном разговоре с Александром Павловичем, молодой человек не мог сдержать ухмылки. Но и это можно было списать на странности клиента, опять же, маразм и все такое.
А потому особенно долго раздумывать не было смысла. Собрался, заправил свою рабочую лошадку, закинул в кузов несколько канистр с топливом, кое-что поесть, кое-что попить, запер квартиру и поехал. С тех пор, как он покинул родину, Семен стал особенно легок на подъем.
И вот уже третий день колонна была в пути. Ехали неспеша: выезжали затемно, часам к одиннадцати останавливались, разбивали лагерь, проводя под тентами в теньке самый солнцепек, под вечер снова грузились и отправлялись в путь. Еще несколько часов по постепенно остывающим пескам – и новый, теперь уже ночной, привал.
При других обстоятельствах такая вальяжность Семена бы не устроила, но одна из машин – здоровенный грузовик на шести широких колесах, везла в своих недрах не только запас топлива на две недели беспрерывной езды всей колонне, но и много всяких полезных штуковин. А в дальнем его углу, питаемый от солнечных батарей на крыше, тихонько примостился священный Грааль любого бедуина – холодильник. На привалах никто не отказывал себе в удовольствии выудить из него бутылку ледяной воды, на таком солнцепеке бывшей вкуснее любого алкоголя.
Так что ехали с комфортом, к этому нельзя было придраться. Вот только было кое-что, чего Семен никак не мог понять. А именно: куда они ехали? Каир за спиной, вот только направление было выбрано так, что ни одна из известных ему достопримечательностей не была по пути. Только бескрайняя пустыня до горизонта, а потом граница с Суданом. И чего? Ладно, он не ради этого нанимался, ты везешь – тебе платят, но ему совершенно не хотелось следовать примеру сказочного Ивана: идти туда, незнамо куда. Но секретарь старика молчал как партизан, сам Борисов в путешествии вообще не выходил из машины, а все остальные участники экспедиции, включая водителя головной машины, также очень походили на персонажей фольклора.
А потому Семен решил расспросить последнего кандидата на обладание информацией. Врач Борисова также был не слишком многословным, сразу по остановке скрываясь в машине старика. Если тебе сто с гаком, так и вози с собой доктора, зачем сажать его в другой автомобиль? Странный, конечно, дедок. Впрочем, у всех свои тараканы и за столько лет немудрено накопить их слишком много.
Выругавшись про себя, Семен решил плюнуть пока на все, так и так до привала он ничего не выяснит.
Сняв с себя теперешнего весь груз ответственности, молодой человек положил локоть на изгиб двери и расфокусировал взгляд. Затормозить в случае чего он успеет, стаж и большое расстояние между машинами сыграют свою роль, а пока можно с головой уйти в себя.
Несмотря на гнетущий зной, становящийся с каждой минутой лишь сильнее, на сухость во рту, от которой не спастись даже литром воды, на текущий под одеждой горячий и липкий пот, несмотря на все это главной и единственной ассоциацией, которую вызывали у Семена окружающие их барханы, было море.