Заверив солдат в том, что буду недалеко, решил выйти на воздух к Соне. Из котелка у ног Сони уже вовсю валил ароматный дым, сама же девочка, даже не обращая внимание на активное бурление, улыбаясь, уставилась куда-то в небо.
Я проследил взглядом. Увидел. Сел на пятую точку прямо там, где стоял.
В рассветном небе вместе с удаляющимся вдаль журавлиным клином парила фигура человека. Глюки? Левитация?
Что это вообще?!
Голос Сони выдернул меня из ступора:
— Это Старший Инквизитор. Из-за своей Святости он может возноситься к Спасителю ближе, для того, чтобы его молитвы Спаситель услышал первыми…
— Угу… — только и мог выдавить я из себя, успев по-философски поразиться тому, что любители пролезть вперед без очереди найдутся, наверняка, в каждом из уголков нашей многообразной Вселенной.
Скинув с себя наваждение, предложил Соне помощь, заранее зная, что и в этот раз она откажет. Блин… Просто глазеть на этот самый «осмотр», который проходил сейчас в госпитале, пропало желание совсем. Ну их в пень… Пусть хоть с ног на голову все перевернут.
Соня, кажется, мое настроение понимала, может и по-своему, как и близнецы, которые перекачав из дичи жизнь, достаточно быстро полечили раненых, ну а потом пришли к нам:
— Там вверх дном всё… — пробурчал Матфей — Прибрались бы они потом за собой, а то шагу ступить негде…
Бегло взглянув на лагерь, понял, что в каждой казарме, действительно твориться похожая ерунда. Народец слоняется без дела, как будто у нас не военный лагерь, а кружок по интересам. Сегодня вообще будут какие-нибудь тренировки, или об этом забыли?
Дружно рассевшись у котелка с приготовленным завтраком мы, позевывая, пялились то на скучающий лагерь, то на демонстративно парящую в небе фигуру Инквизитора. Не знаю, о чем думали в этот момент ребята, но мне дико хотелось забористого курева, и чтобы начался новый налет Ктулхиата, Гонконга, или, вообще, фиг знает кого… Чтобы из леса выбежали тираннозавры с лазерными пушками, роботизированные клоуны верхом на розовых пони или другая какая дичь… Этот безумный мир, как будто, не просто изучал эти самые «механизмы лжи», но и упорно проверял каждый день на прочность мою психику. Блин… Не шизануться бы на этом фоне… Видать, когда вся эта канитель закончится — через три года, или, если повезет, раньше — в реал выходить будет уже совсем поехавший дядя…
Сонливость как рукой сняло, когда из госпиталя показался Инквизитор.
Вежливо откашлявшись — видимо, дед, наконец, сообразил, что для пафосного тона в разговоре с нами повода нет вообще — он спросил:
— Ценные вещи тяжелых раненных — украшения там всякие… Вы их где-то отдельно храните?
Ах ты ж! Комбо! Значит, я был прав! Ищут то самое колечко!
Первой от вопроса, кстати, очнулась Соня, глубокомысленно отметив:
— Да какие там украшения… Сами знаете, что у Детей Спасителя дорогие побрякушки не в чести…
Пока разговор не ушел в совсем другое русло, перебил Соню, перехватив у нее инициативу:
— Да. Дорогих украшений у раненых нет. Были, кажется, парочка железных амулетов Спасителя, несколько медных именных, женские украшения — кольца там, браслеты, серьги. Видать, подарки от невест на память для солдат, уходящих на войну. Всё это мы, чтобы не мешало раненным, скидываем в одну коробку. Как только человек выздоравливает — он забирает своё…
Меня также перебил Иуда, видимо, стараясь выслужиться перед начальством:
— Ваша Святость, учета мы не ведем, где чьё не подписываем, так как чужое никто не возьмет. Солдаты Византии самые благородные и честные!
Тут никто друг у друга воровать не будет, потому что нечего…
Последняя фраза Иуды, которая сказана была с самыми кристально честными глазами, заставила Инквизитора поперхнуться.
Мда… Пока дед в прострации, надо добивать:
— Совершенно верно, Ваша Святость! Никто не ворует, учета нет, но если вы ищите что-то особенное — дайте нам знать… Много раненных через наш госпиталь прошли в последние дни, может мы что-то вспомним…
Инквизитор на секунду замешкался, а потом, взглянув на наши простецкие деревенские рожи, решил перейти к делу. Рука деда скользнула к шее.
Из-за ворота показалось висящее на цепочке кольцо. То самое! Да! Именно такое я видел на шее у Адама! Что ты такое?! Взять бы его в руку! Просто на секунду, чтобы система определила, что это за ересь! Дай же мне мою прелесть, старый пень!