– Поэтому ты свернул проект в Британии и приехал сюда, – усмехнулся Марк. – Сложно провернуть такое в консервативной Европе? Этический комитет не дал бы добро на проведение опытов на людях?
– Все немножко сложнее, – возразил Денис. – И правда только отчасти. Я начал согласовывать процесс, понял, что в моем случае это может занять десятилетия. Слишком рискованные эксперименты, неудачи могут вести к очень неприятным последствиям, вплоть до летальных исходов. Про повреждения, совместимые с жизнью, я даже не говорю, это считалось бы нормальной реакцией. Но ты прав, у меня появился вариант ускорить процесс. Китай и Россия предложили мне сотрудничество…
– И ты выбрал Россию! – усмехнулся Марк. – Ну правильно, опыты надо ставить на культурно близких людях!
– Я отказался, – спокойно возразил Денис. – Вот и все.
– А потом тебя расстреляли? – несколько сочувственно поинтересовался Марк.
– Что?
– Это из анекдота, не забивай голову. Если ты отказался, то почему ты сейчас здесь?
Денис развел руками, и Марк не понял, что он имел в виду.
– Я отказался именно потому, что эти опыты показались мне неэтичными. Рискованными. Непродуманными, возможно. Хуже того, плохо измеримыми. Прошел месяц, и я согласился.
– Вот это поворот, – хмыкнул Марк.
– Да, мы подошли к главной части. Почти год назад я попал в аварию. Ночью где-то неподалеку от шотландской деревушки моя машина улетела с обрыва. Я пришел в себя через две недели. Больше недели провел в искусственной коме.
– Мозг поврежден, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Марк. – Вот откуда проблемы с моторикой и мимикой.
– Не забегай вперед, возможно, все еще хуже. Да, были кровоизлияния в мозг, но ничего страшного. Ты видел мои снимки.
– Это твои снимки? – Марк покосился на папку. – Ну по ним я бы не сделал вывод, что мозг был значительно поврежден.
– Хорошо восстановился, да? – то ли с усмешкой, то ли абсолютно серьезно поинтересовался Денис.
– В чем подвох?
– Я думаю, что мое же изобретение применили ко мне.
– Какое? – не понял Марк. – О чем речь-то?
– О борьбе с альцгеймером. Я говорил, что идея заключалась в биотехнологиях. В мозг имплантируется чип, который помогает бороться с деменцией и берет на себя большую часть когнитивных функций.
– Да вот же снимки лежат, мы их оба смотрели, там нет никакого чипа, – разочарованно вздохнул Марк. – А какая хорошая история была.
– Его нельзя увидеть на МРТ. Это не железная пластинка, это жидкость, которую вводят шприцом в несколько приемов. Те самые нанотехнологии, которые вызывают у тебя неконтролируемое упоминание Чубайса. Это, если не усложнять, резервные искусственные нейроны.
– Нейросеть! – сообразил вдруг Марк.
– Я же говорил, твоя докторская оказала большое влияние на мои исследования. Да, она самая.
– Но как ты решил проблему…
– Подожди, – перебил Денис. – Я еще никакую проблему не решил. Я даже не уверен, что это работает. Я здесь, чтобы ты помог мне понять, ввели мне что-то в мозг или нет.
Марк некоторое время рассматривал Дениса, пытаясь оценить, насколько серьезна его просьба. Но быстро понял, что по лицу ориентироваться глупо.
– Так… А почему ты думаешь, что тебе ввели эту…
– Нейро, – подсказал Денис. – Рабочее название.
– Угу, Нейро. И главное, как оно работает, какие признаки? Ты ведь должен разбираться в своем изобретении лучше меня.
– В теории – да, должен. На практике – возможно, мы наблюдаем первый случай относительно успешного применения. В теории Нейро вводится в мозг пациента в семь уколов с перерывом в 24 часа. При этом мозговая активность должна быть сведена к минимуму.
– Искусственная кома? – Марк дотянулся до папки на столе, снова открыл ее и достал из кармана ручку.
– Она самая, на неделю. Так вот, после введения и технической адаптации, формирования собственно нейросети начинается ее обучение. Учится она просто на действиях пациента. Ты живешь, совершаешь действия, говоришь, ешь, спишь, а она на этом учится. Это может происходить годами. А потом, когда у тебя должна начаться деменция, она начинает работать на тебя.
– Стоп, а как она переходит от обучения к работе? Ты не забывай, я в нейронках разбираюсь: она не может и учиться, и работать одновременно. Одно из двух.
– Поэтому я пришел к тебе: ты эксперт именно в тех дисциплинах, которые мне нужны, – кивнул Денис. – Переключается с пульта.
– Та-ак, – усмехнулся Марк, – а вот это интереснее. То есть существует пульт, переключающий что-то в голове у человека?