У входа в комнату что-то шевельнулось, ей показалось, что сама дверь пришла в движение, но, подняв глаза, Алиса не заметила ничего. Ее цапнул очередной комар, она отвлеклась на противное насекомое, и ей снова почудилось движение на краю зрения. Алиса снова посмотрела на дверь и поняла, в чем дело. Темнота в щели под дверью была не сплошной, а едва заметно копошилась.
Оглянувшись на окошко, Алиса подошла к двери и встала на четвереньки, опустила голову к самому полу, ничего не разглядела, кроме темноты, снова ставшей сплошной, но учуяла идущий из-под двери странный запах. В нем были уют и тоска, Алиса не сразу поняла, чем ей этот запах так знаком. Это был аромат затхлости, перемешанный с запахом мокрого картона, бумаги, мокрых газет, – словом, пахло, как в школьной библиотеке, после того как там прорвало трубу отопления. «С чего бы это?» – недоуменно подумала Алиса.
Под дверью что-то блеснуло.
Алиса еще раз убедилась в том, что в окно никто не лезет, да и вообще никто там не перегородил дорогу к спасению, и посветила в промежуток между дверью и полом.
Это были обычные ноги в поношенных женских туфлях. Как-то Алиса угадала многолетнюю усталость в этих ногах. «Мама, что ли» – мелькнула мысль, но у мамы таких туфель не было, да и никто сейчас таких не носил, даже, наверное, пенсионерки.
Не отрывая взгляда от туфель, Алиса набрала отца, однако и тот не ответил. «В любом случае они уже сюда идут», – утешила себя Алиса, быстро сверившись с часами на экране телефона.
Да, она просто быстро кинула взгляд в правую верхнюю часть телефонного экрана, а этого хватило туфлям, чтобы пропасть и смениться раскрытой книгой, от которой Алиса видела только, что та распахнута – букв было не разобрать, и Алиса почувствовала себя близорукой.
Вдруг Алиса почувствовала, как что-то холодное и липкое коснулось ее плеча. Она вскочила, обернулась и увидела призрака, который стоял прямо перед ней. Призрак был высоким и худым, с длинными белыми волосами и пустыми глазницами. Он был одет в длинное черное платье, которое развевалось на ветру. На ногах у него были те самые туфли. Алиса ударилась в дверь, задергала дверную ручку, но дверь снова не поддалась ни в ту ни в другую сторону. Призрак медленно поднял руку и указал на Алису. Девушка почувствовала, как ее охватывает паника. Она понимала, что не сможет противостоять этому существу. Она попыталась убежать, но призрак преградил ей путь. Алиса не знала, что делать. Она была в ловушке. Она зажмурилась и приготовилась к худшему. Но вдруг она услышала голос, который звучал у нее в голове. Это был требовательный шепот, слова невозможно было разобрать, но вроде бы в этой повторявшейся и повторявшейся фразе имелось всего четыре слова. Они навевали тоску, скуку и желание повеситься.
Пол под Алисой разверзся так стремительно, что она не успела ухватиться за край дыры, которую проломила собой и в которую провалилась. Сверху прямо на голову шмякнулся рюкзак, Алиса зашипела, как от комариного укуса до этого, но больше от досады, чем от боли. Кажется, призрак упал тоже, Алиса могла различить бесшумно двигавшиеся складки черной ткани перед собой, но не была уверена, что это не игра ее воображения, получившего некоторую встряску. Под потолком замигала и зажглась непривычная в такой обстановке лампа дневного освещения под низким потолком.
Алиса быстро поднялась на ноги и первым делом проверила, ловит ли тут связь (смартфон показывал три деления), и только затем уже огляделась. Она оказалась в каком-то подвале, который был похож на библиотеку и школьный класс одновременно. Подвал был покрыт мхом и плесенью, а книги и парты покрыты толстым слоем пыли, но на стенах угадывались порядком поеденные гнилью портреты Некрасова, Пушкина, Горького (Алексей Максимович висел ближе всего, отчего можно было решить, что он смотрит как-то особенно сурово и даже обличающе).
Алиса подумала: «Что это? Как такое возможно? Я будто снова в школе, на уроке литературы. Опять, что ли? Да сколько можно! Если это придурь привидения, то сейчас начнется унылый урок по какой-нибудь такой книге, которую я не прочитала, хотя и написала сочинение. Снова тягомотина. Почему это не физкультурный зал с волейбольными мячиками? Почему не кабинет истории, в конце концов! Обидно».