Как же я ошибалась и обманывалась все это время. А ведь стоило всего-навсего остановиться у любого памятника, поставленного в Речном городе в честь механика Харди, и я бы узнала того, кого многие годы считала другом семьи.
Своим другом.
Как же мы бываем наивны и невнимательны в суете жизни.
— Джейран, ты в своем уме? Где вы так долго были?!
В гостиную дома Киры вошел разъяренный Алдар и сходу налетел на тэрга, едва сдерживаясь от злости.
Повелитель как будто бы не замечал агрессивного вампира, продолжая сидеть в кресле, задумчиво потирая лоб и смотря в одну точку.
— Где были, там уже нет, — ровно ответил Джейран, переведя на Элиша мрачный взгляд. — Мы тебя, между прочим, с собой звали. Ты сам отказался.
— Значит, все-таки были на этом треклятом кладбище, — хищно сощурил глаза сир, умеряя свой гнев, и ядовито добавил: — Ну и как?
— Ты прав, Алдар, оно и в самом деле треклятое.
В голосе Повелителя прозвучала горькая ирония и вампир понял, что произошло что-то серьезное.
— Где Катерина?
— Наверху. Не одна, — жестко отрезал тэрг, преграждая путь Элишу, собравшемуся подняться к механику. — Сейчас там не самая веселая обстановка. Не мешай им.
Глаза сира полыхнули багровым пламенем, а зрачки вертикально вытянулись. При всем своем эгоизме и собственничестве он понимал, что сейчас он там лишний.
Я не помню, когда мы вернулись и как я оказалась в своей комнате. Это было настолько неважным и несущественным, что я совершенно не придавала этому значения. Не на улице и то ладно. Я настолько устала, что не хотелось ни-че-го. Ни есть, ни спать, ни говорить, ни даже думать и дышать. Перегорела. От меня осталась одна зола. Такая же черная и горькая.
Сегодня я узнала, что человек, совершивший столько зла и причинивший столько боли, называющий себя «В», известный в истории, как гениальный механик Айджан Харди — тот, кого я знаю под именем Астамира Селиша. Столько лет думать, что знаешь его и не понимать, кто он на самом деле. Лицемерное, бездушное, циничное чудовище!
Теперь я просто уверенна, что в смерти моих родителей и деда виноват он.
Господи, как же мне противно…
Я принимала его в своем доме, радовалась его визитам, любила его, как друга, а он все это время притворялся. Он был на похоронах моих родителей и деда! Тех, кто всю жизнь считали его другом! Он убил всех моих близких и после этого делал вид, что скорбит о трагической потере, высказывал соболезнования и предлагал помощь, глядя мне в глаза. Кем же нужно быть, чтобы так поступать?!
Теперь становится ясно, почему Харди так беспечно гостил у меня дома после похорон деда. Когда в доме кто-то умирает, принято закрывать зеркала. Таков обычай.
Представляю, как он злорадствовал. И в его доме я не видела зеркал. Тогда я просто не придавала этому значения. Впрочем, поздно себя винить и ругать. Единственное чего не могу понять, кто же такой Данияр? Его помощник? Возможно. Тогда именно Данияр Лайош помог Мадлен, представившись этим прозвищем, и все это время служил Айджану. Значит ли это, что он тоже знает о магическом зеркале и пользуется его силой? Утверждать не берусь, но и отрицать не стану. Один бы Харди не справился при всей своей силе, изобретательности, возможностях и уме.
Вдвойне больно. Я любила их обоих.
— Как ты? — Наконец-то решился спросить Шэйн, устав наблюдать за замершей и недвигающейся девушкой.
— Плохо, — честно ответила я, переводя на него пустой, погасший взгляд. — Никогда не думала, что мне может быть настолько больно. Так сильно, что ни один волшебный медальон не помогает.
— Это пройдет, просто нужно время, — мягко успокоил Шэйн и сев рядом на кровать, обнял меня сзади.
Я только горько хмыкнула в ответ. Конечно, пройдет… Только время мое тоже почти прошло.
— Ты давно понял, что «В» это Астамир?
Он потерся подбородком о мое плечо и тихо ответил:
— После того как мы уехали из их дома. Есть вещи, которое не могут скрыть даже такие, как они при всем многовековом опыте, — нехорошо ухмыльнулся парень. — У меня появились подозрения, о которых я не хотел говорить тебе, учитывая вашу тесную дружбу. Начал потихоньку проверять и обнаружил много странных совпадений и интересных фактов из их жизни. Я до последнего не хотел верить, хотя факты говорили об обратном. Сегодня все окончательно разъяснилось. Мне очень жаль.