Задумчиво потерев подбородок, я приняла решение, последствия которого вполне легко могли оказаться для меня весьма неблагоприятными, тяжелыми и болезненными. И несмотря на то, что внутри все сжималось от страха, я твердо решила не отступать.
— Можно задать вам всего лишь один вопрос и услышать на него честный ответ? — спокойно спросила я у Шэйна, вставая из-за стола.
— Задавай, — и он равнодушно пожал плечами, легко соглашаясь.
— Вы хотите, чтобы вам вернули душу?
Уголки его губ слегка изогнулись в подобии улыбки.
— А если да, то, что тогда? — парень с сарказмом и недоверием окинул меня взглядом.
— Тогда у вас есть возможность либо отказаться здесь и сейчас, либо вытерпеть все тяготы моего присутствия до конца, пока я буду внушать и доказывать, что душа у вас есть и никуда она не делась.
Шэйн запрокинул голову и громко рассмеялся. Я же терпеливо ждала, когда пройдет приступ смеха.
— Что ж… попробуй, — с вызовом сказал он и протянул мне руку для скрепления нашего странного во всех отношениях договора.
— Обязательно, — я крепко встретила рукопожатие.
Мы с вызовом смотрели в глаза друг другу… долго и пристально, а потом он отпустил мою ладонь и шутливо поклонился.
— Чего желает моя госпожа?
— Пойти прогуляться, а то аппетит пропал, — и я повернулась к притихшим друзьям. — Вы не против?
Те активно закивали головами и с самыми искренними заверениями, что дождутся нас на улице, поспешили покинуть обеденный зал. Так… на всякий случай…
— Почему ты так горячо ринулась мне помогать?
Шэйн навис надо мной нерушимой скалой и близко-близко наклонился к лицу. Мне стоило больших усилий не отодвинуться в сторону и не отвести взгляд.
— Когда-то, теперь мне кажется, что в другой жизни, я видела точно такие же глаза у другого человека. В них отражалась боль разорванной на сотни маленьких кусочков души, которые не знаешь, как соединить вместе, чтобы продолжать жить дальше. Боль, страх, отчаянье, безграничная апатия — это было самое страшное, что мне довелось видеть.
— И что же потом случилось с этим человеком? — иронично изогнул он бровь.
— Я нашла в себе силы жить дальше и больше не видеть в зеркале отражение таких глаз.
Я тяжело вздохнула, прогоняя нахлынувшие воспоминания, и попыталась улыбнуться. Улыбка получилась грустной и натянутой.
Не знаю, возымела ли действие моя пламенная речь, но что-то в его взгляде неуловимо изменилось. Он стал мягче, что ли… А может, я просто выдала желаемое за действительное.
Неожиданно Шэйн стал наклоняться ко мне.
Куда уж ниже-то?! Я боролась с коварно подступившей паникой. Мы и так уже почти носами соприкасаемся!
Я отстранялась, он продолжал опускаться. Если так и дальше будет продолжаться, я скоро лесенку сделаю. И так… прогнулась в спине по самое не хочу.
— А нас, между прочим, на улице ждут? — Подленько напомнила я.
— Я знаю, — невозмутимо ответил он, и мне вдруг непреодолимо сильно захотелось укусить его за нос. Как раз и далеко тянуться не надо…
Наверное, это гастрономическое желание ярко отразилось у меня в глазах, потому что парень неожиданно выпрямился и как ни в чем не бывало направился к выходу.
Я украдкой перевела дух и несколько раз легонько (чтобы никто не услышал) похлопала себя по щекам. Шэйн Тегриш весьма странный субъект, но я растормошу этот кусок ходячего мрамора и докажу, что он живой человек.
В холле было очень людно — съезжались постояльцы на недельный аукцион. Чинно шествовали дамы и мужчины в дорогих одеждах и украшениях, сновали слуги с поклажей, некоторые из постояльцев шли завтракать, некоторые поднимались по лестнице в номера.
Я привстала на цыпочки и попыталась разглядеть в пестрой толпе своих друзей. Может, они действительно на улице?
Пройдя через высокие парадные двери, я оказалась на улице. Мне понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к яркому солнечному свету после искусственного освещения и исчезли разноцветные круги, весело пляшущие перед глазами. Когда зрение нормализовалось, я смогла хорошо рассмотреть окружающую обстановку.