Для того чтобы ускорить разработку методов, которые могли бы оказаться полезными, исследования в Институте мозга проводились главным образом на кошках и обезьянах, а не на человеке. Но применимость таких методов к людям была подвергнута проверке в интересном исследовании, в котором записывали ЭЭГ у летчиков, выполнявших боевые маневры на реактивных истребителях. При этом были обнаружены индивидуальные различия в степени влияния таких относительно высоких нагрузок на ЭЭГ. Последующий просмотр личных дел летчиков выявил также тесную корреляцию между степенью влияния летных маневров на ЭЭГ испытуемого и числом аварий и аварийных ситуаций, отмеченных у него в прошлом!
Природа электрических волн мозга
Существование электрических волн мозга на первый взгляд не кажется неожиданным. Мы знаем, что функция мозга имеет электрическую природу и что в любой момент миллионы, а может быть, и миллиарды его нейронов замыкают и размыкают соответствующие электрофизиологические цепи и посылают токи в различных направлениях. Поскольку все электрические токи производят эффекты, которые можно обнаружить на расстоянии, следует ли удивляться тому, что между металлическими пластинками, плотно прижатыми к различным участкам головы, регистрируются очень малые электрические потенциалы? Однако в действительности нас поражает не самый факт существования этих потенциалов, а скорее та форма электрических волн, которая иногда наблюдается. Конечно, вполне возможно, что типичная форма ЭЭГ при бодрствовании (рис. 17, А) представляет собой суммарный результат миллионов ничтожных токов, идущих в разных направлениях и в разные моменты времени в нейронах, находящихся поблизости от наружного измерительного электрода; такого рода флуктуации электрического напряжения физики и инженеры-связисты называют «шумом», который, как известно, является следствием суммирования множества случайных, не связанных друг с другом очень слабых электрических эффектов. Однако форма ЭЭГ на рис. 17, Б — это уже нечто иное. Именно регулярность колебаний потенциала, образующих альфа-ритм, сразу же вызвала интерес к электрическим волнам мозга. Такую регулярность можно объяснить только значительной синхронностью нейронных токов. Это явление выглядит еще внушительнее, если регистрировать ЭЭГ одновременно с помощью нескольких пар электродов, укрепленных на обеих сторонах затылочной области, и сравнивать получаемые записи современным электронным методом взаимно-корреляционного анализа. Такие сравнения показали, что нейронные токи синхронизированы не только на небольших местных участках; оказывается, подобная согласованная синхронизация охватывает существенную часть всего головного мозга!
Так как работа нервной системы в основном состоит в проведении импульсов типа «включение — выключение», сначала думали, что альфа-ритм отражает одновременную синхронизированную импульсацию большого числа нейронов. Однако основная масса новых данных говорит в пользу того, что импульсная активность нейронов, вероятно, не играет здесь непосредственной роли. На самом деле альфа-волны, по-видимому, отражают более генерализованные потоки электричества в войлокообразной массе дендритов, составляющей характерную особенность серого вещества головного мозга. Полагают, что возникающие при этом дендритные потенциалы обычно не настолько велики, чтобы вызывать типичную импульсную активность нейронов. Однако повышение и понижение дендритных потенциалов, вероятно, соответственно облегчает и затрудняет активацию нейронов при получении от других нейронов тех специфических импульсов, которые лежат в основе вычислительных, управляющих и мыслительных процессов. Иными словами, альфа-ритм, по-видимому, отражает прохождение через всю массу нейронов периодической волны сенсибилизации. Как полагают, именно в эти периоды высокой чувствительности мозг наиболее восприимчив к сенсорной информации, поступающей с периферии, и легче всего может начать ее переработку, если сенсорный сигнал становится достаточно сильным, чтобы требовать внимания со стороны организма.
Эта интерпретация альфа-ритма заставляет вспомнить о синхронизирующих импульсах, используемых в электронных цифровых вычислительных машинах. Конечный результат в обоих случаях состоит в том, что различные элементы системы сенсибилизируются и получают возможность действовать только в ограниченные, периодически повторяющиеся промежутки времени. Возникает интересный вопрос: удовлетворяет ли частота альфа-ритма требованиям этой гипотезы? При конструировании электронной вычислительной машины интервал между последовательными синхронизирующими импульсами обычно делают как можно более коротким, чтобы достичь максимальной скорости вычислений. «Как можно более короткий интервал» означает время, необходимое для того, чтобы все компоненты, участвующие в одном «шаге» вычислительного процесса, могли выполнить соответствующие операции. Для современных быстродействующих электронных переключателей это время обычно измеряется миллионными долями секунды или еще короче. Поскольку в природе мы встречаем так много примеров высокой эффективности, можно было бы ожидать, что интервал альфа-ритма (около 0,1 секунды) соответствует времени, необходимому для того, чтобы нервные импульсы могли пройти нейронную цепь такой длины, какая типична для сложных нервных процессов. В подтверждение подобной догадки действительно можно привести некоторые данные. Прежде всего время, необходимое нейрону для того, чтобы он мог ответить на входной сигнал одиночным импульсом и после этого прийти в состояние готовности к новому импульсу, составляет несколько тысячных секунды; цепь длиной от нескольких десятков до сотни последовательно соединенных нейронов (такие числа по крайней мере кажутся правдоподобными) согласовалась бы с частотой альфа-ритма. Эту линию рассуждений подкрепляют эксперименты, показывающие, что мозгу требуется примерно 0,1 секунды, чтобы сформулировать приказ о простой мышечной реакции после получения сенсорного импульса. Возможно, однако, что более показательны другие эксперименты, которые провел Дж. Барлоу в Массачусетском технологическом институте. В этих экспериментах записывали ЭЭГ у человека, перед глазами которого на короткое время вспыхивал яркий свет. Оказалось, что каждая вспышка вызывает ряд последовательных волн, частота которых почти равна частоте альфа-ритма. Очевидно, внезапный разряд множества нейронов в зрительной коре, вызванный вспышкой яркого света, приводил всю систему в ритмическое колебание. Электротехнику это явление, конечно, знакомо. При внезапном разряде конденсатора в колебательном контуре в этом контуре всегда возникают колебания на его резонансной частоте; затем амплитуда колебаний уменьшается с быстротой, определяемой внутренним сопротивлением, или «коэффициентом затухания» контура. В экспериментах Барлоу определенная таким способом резонансная частота была очень близка к частоте нормального альфа-ритма каждого испытуемого. Интересно также, что коэффициент затухания был очень высок: за каждой вспышкой света следовало всего лишь 10-15 заметных колебаний ЭЭГ.