Специалисту по вычислительным машинам должна прийти в голову интересная аналогия. В некоторых очень сложных вычислительных машинах несколько подсистем бывают гибко связаны между собой при помощи некоего подобия «телефонного коммутатора», так что они могут автоматически комбинироваться различными способами в наилучшем соответствии с требованиями задач разного типа. В некоторые периоды времени различные подсистемы могут не иметь связи друг с другом, и тогда каждая из них решает отдельную задачу. В других случаях машина может автоматически реорганизоваться таким образом, что две или три подсистемы будут работать совместно, чтобы обеспечить больший объем вычислений, необходимый при решении той или иной задачи. Устройство этого типа может включать резервную подсистему, которая обычно не используется, а приводится в действие лишь тогда, когда перед машиной поставлена задача необычной сложности — например задача, при решении которой приходится иметь дело со многими понятиями одновременно, или задача, требующая высокой степени абстрагирования. Возможная аналогия очевидна. Не содержат ли лобные доли какую-то «резервную» подсистему, которую вычислительные цепи головного мозга могут вовлекать в работу, когда приходится иметь дело с задачей высокой логической сложности?
Такая аналогия, конечно, не прибавляет ничего существенного к указаниям, полученным при исследовании мозга, но специалисту по вычислительным машинам, быть может, будет несколько легче освоиться с представлением о лобных долях, если он будет в состоянии вообразить себе возможную схему их использования, сходную с тем, что ему знакомо. Такое представление о резервной подсистеме позволяет сделать интересное предсказание. В то время как многие взрослые в общем мало занимаются трудной умственной работой и поэтому вряд ли перегружают свои лобные доли, этого, вероятно, нельзя сказать о детях. В нашей жизни самая трудная умственная деятельность обычно бывает связана с обучением чему-нибудь новому, а больше всего мы учимся в детстве. Усваиваемые детьми представления, если их проанализировать, часто оказываются весьма сложными и требующими высокого уровня абстрагирования, хотя в последующей жизни благодаря длительному знакомству с ними они могут казаться простыми. Таким образом, если наша мысль о лобных долях верна, мы могли бы ожидать, что у ребенка повреждение этой части мозга приведет к более глубоким и заметным последствиям, чем у взрослого. В распоряжении исследователей сравнительно мало случаев повреждения головного мозга у детей, но эти ограниченные данные в известной степени подтверждают нашу гипотезу. Дети, имевшие несчастье перенести серьезную травму лобных долей, часто, по видимому, теряют способность к дальнейшему обучению и остаются умственно отсталыми на всю жизнь.