Антон почувствовал холодок страха.
– Это опасно?
– Потенциально катастрофично. Если процесс выйдет из-под контроля, может произойти коллапс всей мультивселенной.
Созерцатель Вечности нахмурился:
– Я предупреждал о возможных последствиях слишком быстрого развития.
– Но есть и хорошие новости, – продолжил Квазар. – Анализ показывает, что стабилизировать ситуацию можно. Нужно создать опорные точки в ключевых вселенных.
– И какое это имеет отношение к поискам моего мира? – спросил Антон.
– Самое прямое. Ваша родная вселенная может оказаться одной из таких опорных точек. Мир, развивавшийся независимо от нашей сети, может служить стабилизирующим фактором.
Антон понял, что его личное желание вернуться домой неожиданно стало критически важным для всей мультивселенной.
– Значит, это уже не просто поиск корней, а миссия по спасению реальности?
– Можно сказать и так, – согласился Квазар. – Готовы взять на себя такую ответственность?
Антон посмотрел на своих друзей и коллег. Профессор Коглер светился от предвкушения новых открытий. Мастер Кривоспир уже что-то планировал в уме. Зефирида выглядела готовой к новым вызовам. Виктория кивнула, показывая свою поддержку.
– Не один, – сказал он наконец. – Если мы делаем это, то делаем вместе. Как команда.
Мелодия-Сфер заиграла короткую мелодию – согласие на ее языке.
Созерцатель Вечности долго молчал, затем кивнул:
– Если это необходимо для стабильности мультивселенной, то риск оправдан.
– Тогда решено, – сказал Антон. – Начинаем подготовку к межвселенской экспедиции. Цель – найти мой родной мир и установить его как опорную точку стабильности.
Квазар выглядел довольным:
– Отлично. Совет выделит все необходимые ресурсы. Это приоритетная миссия.
Связь прервалась, и в комнате воцарилась задумчивая тишина.
– Знаете, что меня поражает? – сказал мастер Кривоспир.
– Что?
– То, что мы снова оказались в эпицентре событий, способных изменить судьбу мультивселенной. Как будто это наша судьба.
Профессор Коглер хмыкнул:
– Или это результат того, что мы никогда не останавливаемся на достигнутом.
Антон подошел к окну и посмотрел на город, который стал его домом. Через несколько недель он отправится искать тот мир, откуда пришел. Но теперь это путешествие имело значение не только для него.
– Вы знаете, – сказал он, не оборачиваясь, – когда я впервые попал сюда, то мечтал только о том, чтобы вернуться домой. Теперь у меня есть шанс это сделать, но я понимаю, что дом – это не только место, где ты родился.
– А что еще? – спросила Виктория.
– Это люди, с которыми ты делишь жизнь. Цели, ради которых стоит жить. И ответственность, которую ты готов взять на себя.
Он повернулся к команде:
– Так что, куда бы нас ни завело это путешествие, мы идем вместе. Потому что настоящий дом – это не географическая точка. Это место, где тебя понимают и принимают таким, какой ты есть.
Зефирида улыбнулась:
– Тогда начинаем подготовку к самому необычному путешествию в истории мультивселенной.
А за окном солнце садилось над городом, который скоро станет отправной точкой для экспедиции в поисках затерянного мира и спасения самой реальности.
Глава 27. Готовность к невозможному
Три недели подготовки пролетели как один день. Центральная башня координации превратилась в улей деятельности, где представители десятков цивилизаций работали над созданием технологии, которой никогда прежде не существовало – межвселенского корабля.
Антон стоял в новой лаборатории, созданной специально для проекта. Здесь соединились самые передовые технологии известной мультивселенной: кристаллические процессоры Призмы анализировали пространственно-временные структуры, металлические конструкции Потока-Бесконечности адаптировались к любым физическим условиям, а парадоксальные двигатели, созданные по принципам Парадокса-Реальности, должны были позволить кораблю существовать в нескольких измерениях одновременно.
– Впечатляет, – сказал профессор Коглер, изучая голографическую модель корабля. – Выглядит как произведение искусства, а не транспортное средство.
И действительно, корабль был прекрасен. Его форма постоянно менялась, адаптируясь к требованиям текущего измерения. Кристаллические секции переливались всеми цветами радуги, металлические части текли как ртуть, а в некоторых зонах геометрия пространства просто отказывалась подчиняться обычным законам.