— Отлично сделано, притом быстро. Я сберег время, использовал нижний провод этой ограды. — Билли отвел в сторону траву, чтобы показать провод. — Я слышал, что так делают в Америке — используют ограды ферм, чтобы установить связь между ними. — Он сдвинул кепку на затылок и утер лоб тыльной стороной ладони. — Повезло, что здесь есть телефон, — такие можно видеть в городах, правда? Наверно, им пользуются те, кто живет в коттеджах с террасами в этой деревне. Уверяю вас, этой линии не увидит никто.
Билли перевел дыхание, и Мейси впервые услышала хрип, говорящий о поврежденных газом легких.
— Билли, вы напрасно так бегаете.
— Со мной все в порядке, мисс. Теперь об этом конце. — Билли поднял телефонную трубку. — Это «собака и кость», мисс. В окопах мы говорили, что те, кто на конце линии, слышат только половину сказанного, и притом только то, что хотят услышать. Лично я думаю, что скверно, когда приходится узнавать о чьих-то намерениях по голосу в жестяной кружке.
Продолжая говорить, Билли подключил трубку к металлической коробке в канаве, потом наклонился и соединил линии, поднял трубку, набрал номер и стал слушать. Оператор ответил на его просьбу о звонке за счет абонента и соединил с Морисом. Они немного поговорили, потом Билли положил трубку на рычаг.
— Конечно, эта штука не самая лучшая, требует какого-то времени, но кто знает — может, пригодится.
Удостоверившись, что их временный телефон надежно спрятан, Билли разрезал проволоку ограды и сделал «дверь», через которую можно будет бежать, если потребуется. Потом закрыл ее запасной проволокой, чтобы ничего не было заметно.
Покончив с первой частью своей задачи, Мейси и Билли снова сели в машину и медленно поехали к главным воротам «Укрытия». Они почти не разговаривали, только подтвердили время, в которое станут ежевечерне встречаться.
В семь часов Билли отправится погулять в одиночку и в половине восьмого сможет оказаться у ограды возле большого бука. Мейси будет ждать его для краткого разговора, и потом он вернется в главный дом. Во всех других делах с обитателями «Укрытия» он ничем не должен обращать на себя внимания. Но будет наблюдать, прислушиваться и обо всем сообщать Мейси.
— С возвращением в «Укрытие», мисс Доббс, — сказал, открывая ворота, Арчи.
Он подошел к машине, наклонился к окну в пассажирской дверце и обратился к Билли:
— Уильям, так ведь? Майор ждет, чтобы лично принять тебя в «Укрытие».
Билли Бил пожал протянутую руку, как будто не замечая жутких шрамов, навсегда изменивших выражение лица Арчи. Мейси кивнула привратнику и медленно повела машину по дороге.
— Несчастный ублюдок — прошу прощения, мисс, я иногда забываюсь. Во всяком случае, я могу ходить здесь, и никто не обратит внимания на легкую хромоту. Бедняга, ну и лицо у него.
Мейси еще больше замедлила ход.
— Билли, если у вас есть какие-то сомнения…
— Никаких, — ответил мужчина, расправив плечи. — Если здесь творятся темные дела, которые могут причинить новый вред этим парням, я хочу помочь прекратить их. — Он умолк и взглянул на Мейси. — Нельзя же винить этих ребят за желание уйти из общества.
— Да, нельзя. Но теперь для них можно сделать многое.
— Нет, если пройдешь через то, через что прошли они. Наверняка им хочется, чтобы их оставили в покое и не тревожили идеями относительно новых лекарств и прочего.
Машина остановилась у главного здания. Адам Дженкинс, майор, вышел из парадной двери и спустился к ним по ступеням.
— А, Уильям. Добро пожаловать в «Укрытие». Уверен, что тебе здесь будет уютно. Пошли ко мне в кабинет, выпьем чаю, потом поселим тебя.
Адам Дженкинс повел их за собой. На майоре была белая свежевыстиранная рубашка и начищенные сапоги для верховой езды; его волосы были тщательно причесаны. Он предложил Мейси и Билли сесть, встал позади стула Мейси, чтобы придвинуть его, потом небрежным взмахом руки указал Билли на стул у окна.
«Как странно, — подумала Мейси, — что он усадил Билли под лучи послеполуденного солнца, — ему будет жарко, неудобно, придется прикрывать глаза той рукой, в которой нужно держать чашку. Зачем выбивать человека из колеи?»
Билли встретил взгляд Мейси и приподнял брови. «Он понимает, — подумала Мейси. — Понимает, что Дженкинс усадил его возле окна нарочно».
Десять минут между Дженкинсом и Мейси шел как будто бы бесцельный разговор. Билли, как подобало ему по роли — усталый ветеран войны, окончившейся больше десяти лет назад, — молчал. И страдал от жары. Мейси посмотрела на Билли снова. Увидела пот на лбу, обратила внимание на испытываемый им дискомфорт, когда он провел указательным пальцем правой руки по краю воротника рубашки.